Между временем науки и вечностью искусства
(к частной теории трёхмерного времени)
Татьяна Апраксина
Из коллективной монографии «Образ и понятие в культурологии и научной онтологии». СПб: Изд. «Eidos», 2011. С. 8-23.
К авторской лекции «Время как категория восприятия», 3-ий всероссийский культурологический конгресс, Санкт-Петербург, 2010.
ТЕЗИСЫ ДОКЛАДА: ВРЕМЯ КАК КАТЕГОРИЯ ВОСПРИЯТИЯ
- ВРЕМЯ НАУЧНОЕ И ВРЕМЯ ЭМПИРИЧЕСКОЕ
- МИФОТВОРЧЕСКИЙ ПРИНЦИП КАК ОСНОВА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
- ФАНТОМ НАУЧНОЙ КАРТИНЫ МИРА
- ВРЕМЯ КАК ИНСТРУМЕНТ РАЗВЁРТЫВАНИЯ ВОСПРИЯТИЯ
- ВОСПРИЯТИЕ КАК ПРОЦЕСС СОГЛАСОВАНИЯ
- РАЗЛИЧИЯ ИСКУССТВ ПО ПРИЗНАКУ ВОСПРИЯТИЯ ИХ ВО ВРЕМЕНИ
- СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ КАК ВСТРЕЧНЫЕ ВЕКТОРЫ
- МУЗЫКА ВНЕ ВРЕМЕНИ
- МУЗЫКА ВРЕМЕНИ
- ВРЕМЯ МИФА
- КРУГЛОЕ ВРЕМЯ
- ТРЁХМЕРНОСТЬ ВРЕМЕНИ
- НОВОЕ ВРЕМЯ ХОРОШО ЗАБЫТОГО СТАРОГО
- НЕУСТАВНОЕ ВРЕМЯ
- ВРЕМЯ КАК ВЕРСИЯ СВОЕГО ТОЛКОВАНИЯ
- ВЕЧНОСТЬ ИСКУССТВА
- СПЕЦИФИКА ВОСПРИЯТИЯ ИСКУССТВА
- ИСКУССТВО КАК ТРАНСЛЯТОР ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО ОПЫТА
- НЕОФИТ НУЛЕВОГО ВРЕМЕНИ
- ВРЕМЯ ОБЩЕЕ И ЧАСТНОЕ
- СВОБОДА ВЫБОРА ВРЕМЕНИ
ТЕЗИСЫ ДОКЛАДА:
ВРЕМЯ КАК КАТЕГОРИЯ ВОСПРИЯТИЯ (к частной теории трёхмерного времени)
При сравнении научного и эмпирического видов познания становится очевидной искусственность их разделения, как и деления на субъект и объект в современной научной практике. Научная картина мира, претендующая на полноту, объективную точность и автономность, исключает определяющее значение психологического фактора, личного, эмпирического восприятия и оценки явлений действительности.
Внешнего по отношению к человеческому сознанию мира не существует: таковым может быть только абстракция. Знание любого характера и профиля имеет субъективную – и, соответственно, эмпирическую – природу.
Стремясь искусственно разделить реальность на внешнюю и внутреннюю, наука создаёт систему иллюзорных представлений о действительности, опирающуюся на собственное внутринаучное представление и оперирующую ограниченным спектром понятий. Это приводит к выводу о мифотворческой природе современной науки.
Научная категория «физического времени» как четвёртого измерения объективной реальности – одна из составляющих научного мифа. Мифу, соответственно, принадлежит и аксиома необратимости времени.
Время – категория мировосприятия. Время предназначено служить инструментом человеческого восприятия, которое разворачивается не иначе, как во временном процессе. Это показано преимущественно на примерах восприятия различных форм искусства. Процесс восприятия в высшей степени индивидуален, поэтому время здесь принимает крайне зависимый субъективный характер, связанный с изменением психических состояний.
Меняющиеся представления бытия проявлены в феноменальном мире в виде чередующихся событийных моделей-проекций, разворачивающихся и воспринимаемых во времени. В этом применении время выглядит линейным и двухмерным, как изображение на экране. Третье измерение времени появляется с возникновением образа вечности (нулевого времени «всегда»), первопринципа времени проявленного. В рамках темы обозначены черты его присутствия в актуальном времени, в моменте переживаемого настоящего.
Искусство является транслятором нулевого времени. Специфика искусства в сравнении с другими видами познания состоит в его способности передавать эмпирическое знание в форме, предназначенной для эмпирического же восприятия. Универсальный язык искусства предназначен для индивидуального прочтения. Непосредственная передача личного эмпирического опыта возможна только средствами искусства. Архетипически идеальное искусство – проводник «нулевого времени» на плоскость времени актуального. Это та «третья опора», которая открывает возможность выбора уровней актуализации полномерного времени.
1. ВРЕМЯ НАУЧНОЕ И ВРЕМЯ ЭМПИРИЧЕСКОЕ
Когда речь заходит о времени, обязательно вспоминают Геродота: думают о текущем, меняющемся потоке, о невозвратности однажды бывшего состояния среды. В некоторых случаях думают также и о невозвратности первоначального состояния субъекта, желающего в точности реставрировать однажды уже пережитое.
Необратимость физического времени – аксиома. И это останавливает дальнейший интерес к Геродоту: его главный вклад в научно-философское понимание времени усвоен и одобрен на всех уровнях. Между тем внимание Геродота к рекам не исчерпывалось единственным известным заключением. Задавшись вопросом о том, где начинается, откуда берётся река Нил, Геродот узнал (хотя и усомнился в правдоподобии этого), что от своего источника, «бездонного», по описанию, Нил растекается и вперёд, и назад, и на север, и на юг и в прочих направлениях.
Предположение о разнонаправленности (и многолинейности) олицетворяющей время реки, текущей по горизонтальной земной поверхности после появления из глубокого, перпендикулярного этой поверхности источника, на удивление совпадает с основной матрицей понятия времени, предлагаемой базовыми источниками мирового сакрального знания (оставляя здесь в стороне Декарта и иже с ним).
Сакральным знанием заняты те, кого увлекает не столько физическая, сколько метафизическая сторона строения мира, а научномыслящими людьми оно учитывается в значении разве что нарицательном, аллегорическом. Так же, впрочем, как и любое знание, не опирающееся на научный фундамент, хотя в иных случаях и включающее в себя определённые аспекты научного метода, но для самой науки представляющее объект внешний и чуждый: философские догадки, прозрения, выраженные средствами искусства, и уж тем более звучащие в повседневной речи ненаучные формулы оценки времени («время пронеслось», «время застыло», «время повернуло вспять» и пр.).
Это всё эмпиреи, понятно. Строгая цензура естественных наук признаёт (частично и строго выборочно) эмпирический вклад, однако только в жёстких рамках и с оговоркой его вторичности. Науке нужно знание научное. Современная наука занимается исследованием внешнего мира, а эмпиреи – сфера внутренняя, эмоционально-психологическая, поэтика мира подсознания, капризная и субъективная. Ненадёжная. Связанная с изменением психических состояний. Не случайно духовный опыт (к которому относится и высокое творчество) принято называть «мистическим», «трансцендентным», «трансперсональным». Время в персональном психологическом и биологическом воплощении, зависимое, изменчивое – совсем не то же самое, что научная категория времени. Хотя и науке известно, что даже физическое время не безусловно.
Но и помимо науки: всем нам никуда не деться от диктующего общее время календаря, часов, ведущих себя, кроме редких случаев, неподкупно. Есть смена сезонов, дня и ночи, изменение физической материи – и те же реки, меняющиеся физически и метафизически, и в пространстве, и во времени.
Мы это наблюдаем, проживаем, изучаем. Просчитываем. Проверяем. И верим науке, когда она говорит о необратимости времени и невозможности совершать телесные путешествия в прошлое и будущее.
2. МИФОТВОРЧЕСКИЙ ПРИНЦИП КАК ОСНОВА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
Стремление современного естествознания ограничиться исключительно внешним объектом выглядит всё более странно. Не самообман ли это? Не обманывает ли себя наука, утверждая, что познаёт объективный материальный мир и его законы? Разве существует такой автономный мир, внешний по отношению к человеческому сознанию, свободный от связи с человеческим восприятием, анализом, взаимодействием? И разве сам процесс исследования не образует единства объекта с его исследователем? Конечно, за человека часто действует прибор или целая их система, но и они всегда так или иначе останутся созданиями человека, для него же и предназначенными. Инструмент любой сложности, действующий на любом расстоянии от управления, всё равно остаётся всё тем же инструментом в человеческих руках и в этом смысле не отличается от лопаты.
Вычленить внутриличностные процессы из целостной картины мира просто невозможно, поскольку субъект и объект в нём неразделимы по своей природе. Выйти из человеческого сознания наука может только туда же – в человеческое сознание. Ни одно физическое открытие, ни один установленный закон нельзя считать объективным, пока решения принимаются субъектом (или его приборами). Человек определяет, чего он ищет – и он же определяет, что находит. Поэтому сколько бы раз и в каких бы условиях ни подтвердилась и ни призналась любая научная доктрина, любая закономерность, она пребудет таковой ровно в той степени, в какой человек настроен (или согласен) считать её закономерностью.
Мир, определяемый наукой, остаётся в согласии с этим определением только покуда мы сами, люди, остаёмся настроенными на данную его версию.
Таким образом, замкнутая логика рационального образца прямо указывает на мифотворческий склад мышления, оперирующий цензурируемой информацией и выстраивающий на её основании свою легенду.
3. ФАНТОМ НАУЧНОЙ КАРТИНЫ МИРА
Если же предметом научного исследования становится сам человек, рациональный метод помещает и его на позицию внешнего объекта, где в качестве такового он способен только отражать концепцию, применяемую к нему исследователем-субъектом.
Претендуя на изучение мира внешнего, наука, соответственно, хотя и вынуждена допускать роль интуиции в процессе своего – научного – познания, предпочитает оперировать средствами и критериями родственного принципам своей мифологии порядка, то есть внешнего. Да и самый главный критерий, критерий принадлежности объекта к области внешнего – это его измеряемость, объективность параметров и характеристик, определяемых с точки зрения уже известного, уже пройденного, успевшего утвердиться как бы в качестве сверхчеловеческого. Этим знание дистанцируется от человека, само превращается в объект изучения: внешний и автономный, несмотря на то, что оно, с его происхождением и принадлежностью, имеет человеческую природу, оно само есть просто свойство человеческой разумности.
Рациональный уровень системы профильных причинно-следственных определений ведёт к замкнутой зависимости, образует параллельную живой реальности картину мира – фантом вымышленной искусственной жизни, соприкасающийся с жизнью как таковой, с её реальностью через агентов-посредников: статистику и социально-политический заказ.
Понятие времени как четвёртого измерения, принятое в науке, отражает вычлененное из полного контекста жизни выражение собственно научной функциональной логики. Логики отдельно взятого специфического прикладного понимания, полностью игнорирующего определяющее значение фактора человеческого восприятия и взаимодействия на его основе с действительностью в рамках феноменального мира. Отношения человека с жизненной средой принимают характер адаптации к научно систематизированному знанию.
Тем не менее, природа времени, как и трёх пространственных измерений, остаётся той же – изначально человеческой, сугубо человеческой, так же как природа самого знания, создаваемого и направляемого субъективностью внутриличностных представлений.
Три пространственных измерения предназначены прежде всего для зрительного восприятия, то есть устанавливаются при помощи зрения. Человеческий глаз, главный орган восприятия, прямо связанный с центральными функциями сознания, согласно своей познавательной природе «хочет» видеть трёхмерность (поэтому чрезмерное внимание к двухмерным видам изображения, особенно экранному, портит зрение). Не потому ли весь наш материальный мир имеет именно трёхмерную структуру?
4. ВРЕМЯ КАК ИНСТРУМЕНТ РАЗВЁРТЫВАНИЯ ВОСПРИЯТИЯ
Поскольку реальности вне человеческого восприятия, то есть участия, не существует и не может существовать (о чём шла речь выше), время в не обусловленной прагматическим рациональным принципом реальности может рассматриваться как необходимая составляющая механизма мировосприятия, его структурное свойство, качество – время как подставка для раскладывания графических моделей.
Неведомое, впервые встреченное, не может целиком восприниматься человеком одномоментно. Это возможно только в отношении уже ранее познанного, усвоенного, того, что успело сделаться достоянием опыта, умственного или физического, что заняло своё место во «внутренних покоях» памяти. Восприятие ранее не изведанного – это обязательно процесс, причём всегда процесс эмпирический и в каждом случае новый, другой, заново создаваемый, выстраиваемый. Это справедливо даже относительно математического восприятия, коль скоро появившаяся новая информация взаимодействует со специфическим содержанием сознания носителя математического мифа (или созданного им прибора). Математическая объективность этого рода восприятия остаётся таковой в рамках статистически (количественно) устанавливаемого согласия разделять общий миф.
5. ВОСПРИЯТИЕ КАК ПРОЦЕСС СОГЛАСОВАНИЯ
Сам момент возникновения предположения о существовании определённого «объекта» восприятия уже автоматически вводит его в пространство внутренних представлений индивида. Именно с этого момента начинается работа сознания по установлению согласованности нового сочлена в структуре внутриличностной соподчинённости.
Когда человек видит (воспринимает) что-то для него новое, ему приходится сравнивать увиденное с уже знакомым, как и с тем, что он мог предполагать заранее. Время нужно ему даже просто для того, чтобы идентифицировать явную, явственную форму образа. Это составляет и первую, начальную фазу восприятия любого произведения пластического, т.е. демонстрирующего все свои аспекты одновременно, искусства. Если, скажем, человек впервые видит картину, пусть самую примитивную, он не в состоянии моментально зафиксировать в сознании все её детали и нюансы. Ключ к контакту он всегда будет отыскивать с помощью установления сходства, подобия с уже знакомым, и опираться в первой оценке на связь с наиболее ему известным и понятным, производя примерочную классификацию порой по самым случайным признакам в зависимости от того, какого рода сравнение лежит ближе и более доступно: от формальных признаков до чисто эмоциональных аналогий.
Но для полноценного восприятия требуется намного больше, нежели разовый поверхностный контакт с внешними признаками по принципу установления сходства и различия. Произведение искусства – это не просто условно внешний объект, это частная версия реальности, постижение которой происходит в процессе усвоения: согласования всех представленных уровней со всеми уровнями внутреннего содержания зрителя.
6. РАЗЛИЧИЯ ИСКУССТВ ПО ПРИЗНАКУ ВОСПРИЯТИЯ ИХ ВО ВРЕМЕНИ
Если даже картина – плоский и условно статичный объект – требует определённого времени просто для того, чтобы узнать, что он из себя представляет, то объёмная пластика ещё увеличивает продолжительность первого технического обзора. А ведь помимо изобразительных есть и другие виды искусства, прямо предназначенные для контакта с ними во временном процессе. Художественная литература, например. Никто не может заглотить «Войну и мир» с первого взгляда. Время нужно хотя бы просто для прочтения письменных знаков. В этом случае формирование читательского отношения, оценки происходит параллельно знакомству с произведением, в процессе последовательного сближения с его строчным и застрочным содержанием и столь же последовательного соотнесения с собственным опытом.
Есть формы искусства, для которых время – это не только условие создания и восприятия, но и условие самого их существования в проявленном виде. Таков театр, таковы опера и балет. И кино, конечно. То есть все искусства действия, движения. Королевой которых была и остаётся музыка.
7. СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ КАК ВСТРЕЧНЫЕ ВЕКТОРЫ
Музыка «нарисована» на времени, нанизана на него, и её восприятие возникает – становится – одновременно с её появлением, с рождением каждого её следующего звука, который «узнаётся» непосредственно в момент его проявления, озвучивания, соединяясь со слушателем в акте встречного становления «спроса и предложения». Музыку (и все искусства движения) нельзя воспринимать медленней или быстрей, чем движется она сама. Скорость её восприятия регламентируется темпом музыкального движения, воспроизведения музыкального содержания.
Таким образом, весь общий процесс складывается из двух синхронных во времени встречных движений, соединяющихся в каждом следующем моменте, одинаково обязательных для реализации музыкального образа и приведения его к полноте целого – финалу.
Финал – окончательное свершение обоюдотворимого образа и выход за пределы опредмеченной музыкальной субстанции.
8. МУЗЫКА ВНЕ ВРЕМЕНИ
Можно подумать, что музыка подобна реке. Но только река не возникает из своего полного отсутствия и не исчезает снова в исходной точке, едва оформившись. Река занимает место в пространстве и не навязывает своей скорости тому, кто созерцает её, неподвижно сидя на берегу. Музыку созерцать с берега не получится: если она в поле слуховой досягаемости, не соединяться с её ходом невозможно. Как и с ходом времени, «исполняемого» помимо заявок.
Выйдя из нуля своего отсутствия, воплощаемая музыка – её звучание, звук (имеющий измеряемые качества, такие как высота, тембр и пр.) снова скрывается там же, в том же нуле своего небытия. Время, прожитое музыкальным произведением, оставило свои отметины только на людях, занятых им, а для самого произведения прошло бесследно. Нуль как был нулём, так и остался, и из этого нуля, из небытия, та же музыка готова появиться ещё и ещё раз, сколько угодно раз. Быть сколько угодно раз воплощённой с возможно достижимым соответствием своей идеальной матрице, пребывающей в потенциальной форме по ту сторону проявленности: осуществления, исполнения, восприятия. По ту сторону времени. Вне всякого времени.
9. МУЗЫКА ВРЕМЕНИ
Музыка – событие, овеществляющееся в многоплановом времени. И в общем физическом времени (продолжительность произведения), и во внутреннем частном времени её проживания каждым исполнителем и слушателем. Событийная последовательность разворачивается здесь в выраженной форме на основе длительности, как проекция ряда сменяющихся элементов, составляющих музыкальную сюжетную ткань. От кино и театра её отличает то, что иллюстративно-образный ряд, его конкретика, остаётся целиком принадлежностью индивидуального прочтения из глубины психологического мира, в свою очередь разворачивающего панорамную проекцию мыслеформ, вызываемых реакцией на музыкальное движение, внутренним преобразованным резонансом, который активизирует автономные событийно-временные пространства, совершенно не обязательно совпадающие по своим скоростным характеристикам с темпом произведения или с движением стрелки на часах концертного фойе. При этом внутренняя резонирующая реальность творится с учётом организованного музыкой времени, идёт ему навстречу, именно им вызываемая к жизни и прекращаемая с последней нотой, выводящей время из состояния объёмности. В минимальный состав музыкального времени входят: внешнее время техническое; внутреннее время слушательское; время идеальное (архетип музыкального времени), нулевое.
К этому надо добавить, что сложные, преимущественно многоголосные, музыкальные конструкции используют приёмы весьма своевольного обращения со временем: повороты, вывороты, разворачивания и сворачивания, пересечения и остановки времени, а также прямой и обратный виды движения в нём – и всё это происходит в пределах физической продолжительности произведения (фуги, хотя бы). Музыка ведёт себя со временем по-хозяйски. Одна из откровеннейших иллюстраций этого – баховские «Страсти». Отдаёт ли слушатель себе в этом отчёт или нет, его эмпирическая природа принимает и послушно проживает все выверты и перевороты времени озвученного, через которые проводит его музыка.
Музыки вне временной протяжённости в физическом мире не существует, физически воспринять её – в звучании или нотной записи – можно только разложив её во времени. Однако индивидуальная человеческая память обладает способностью освобождать от привязанности ко времени даже то, что ему неотъемлемо принадлежит.
Любой музыкально образованный человек при упоминании об определённом произведении моментально вступает в полный контакт со всем его целым, со всей протяжённостью его русла, сжимающегося до точки момента соприкосновения с сознанием индивида, присутствуя в этой точке физического времени во всей своей полноте, вместе со всем предназначенным для его раскрытия временем, которое отказывается от линейности своей структуры, представая раскрывшимся по сигналу цветком единого узнаваемого образа.
Любое с возможной полнотой воспринятое, идентифицированное личностью явление вслед за этим выходит из процесса познания, оно уже не нуждается в участии времени для своего присутствия в реальности. Это, в частности, объясняет сложность практического воспроизведения однажды пережитого (познанного) прошлого.
10. ВРЕМЯ МИФА
Время исчисляемой феноменальной реальности – это время поверхности мифа, самого внешнего и условного слоя реализации сознательной человеческой потенции, его периферия. Дальше него – только «тьма внешняя». Миф – это язык проецированных на периметр разумного бытия представлений, оторванных от корня третьей опоры размерности. В мифотворческой реальности время поступательно и необратимо, поскольку основой познания здесь является перечисление, а вариативность внешних представлений-проекций (объектов познания) и их вероятностей безгранична. Мир мифа = мир оборотней.
Мифологично всякое систематизированное знание – оно замечает и принимает в расчёт только то, что соответствует его мифу, поскольку сами критерии систематизации берутся с той же поверхности обусловленного разнообразия, с того же обода вращающегося «колеса самсары», где время бежит и исчезает быстрей всего, где все проявляющиеся элементы исчисляемы и измеряемы, а категоричность методологических значений компенсируется их заменяемостью.
11. КРУГЛОЕ ВРЕМЯ
Время, о чём начали догадываться уже и в научном мире, совсем не обязано ходить по прямой. Тем более что в реальном физическом мире геометрическая прямая линия – абстракция. Округлённость земной поверхности округляет и любую проведённую на ней линию, в том числе линию дороги или реки, и подчиняет своей конфигурации все параллельные ей пространственные слои.
Время, будучи предназначенным для нужд человеческого восприятия и являясь чертой человеческого сознания, неотделимо от норм человеческих представлений. Если человек предпочитает находиться на поверхности шара, почему бы и времени не быть круглым? Даже река – хоть Лета, хоть Стикс, вполне могла бы – теоретически – описать кольцо по периметру планеты и вернуться в точку своего возникновения, уйти, почти как музыка, в нулевую позицию своего первоначала. Или обматывать шар спиралью, как нить мойры веретено.
Река времени может служить экраном для чередующихся объектов-проекций, подлежащих восприятию и изучению с целью финальной нейтрализации, или нотным станом для бытийных музыкальных знаков, которые, как принято считать, приходится в жизни исполнять без репетиций: ведь жизнь есть только один неповторимый и неисправимый настоящий момент: то деление шкалы циферблата, на которое указывает стрелка.
В перспективе отдалённого прошлого или будущего время практически перестаёт двигаться: гора на горизонте стоит неподвижно, пока в окне перед пассажиром мелькают ёлки да столбы.
12. ТРЁХМЕРНОСТЬ ВРЕМЕНИ
Трёхмерность времени раскладывает разноплановые секторы-проекции своих пасьянсов на сферической поверхности феноменального выражения, где внешнее зрение ловит только плоскую, экранную сторону его присутствия. Третье измерение – нулевое время центральной оси, откладывается на материальной шкале реальности в момент настоящего, единственный реально существующий момент между прошлым и будущим. Нулевое время присутствует в каждом моменте настоящего целиком, даже если увидеть или почувствовать можно только его часть, – как Фудзияма в «Ста видах Фудзиямы» Хокусая. В нём нет ни прошлого, ни будущего, а всё есть одно живое всеохватное настоящее.
13. НОВОЕ ВРЕМЯ ХОРОШО ЗАБЫТОГО СТАРОГО
Одна из свежих научных гипотез предполагает, что четвёртого измерения в виде времени либо не существует вовсе, либо, существуя, оно не столько принимается и потребляется, сколько производится. Либо (и эта версия выглядит наиболее привлекательной) время всё же существует, но имеет не фундаментальный, а иллюзорный характер, вырабатываясь статикой мира.
Надо сказать, что новаторство научной мысли часто наводит на вывод о том, что новым может быть только хорошо забытое старое и что других видов нового просто нет в природе. То есть в природе человека и человеческого знания – а другого знания не существует. Поэтому все виды знания равны и все они являются эмпирическими в части восприятия, расходясь друг с другом в пункте выбора употребляемых модулей конфессионального сленга (принцип разделения языков в ходу со времён неудачной попытки строительства вавилонской башни).
Древние школы духовно-эмпирического опыта успели уделить внимание и вопросам, связанным со строением и свойствами времени. Не отвлекаясь на многочисленные примеры из области знаний, добытых мировыми духовными культурами, можно для примера ограничиться указанием на детально разработанную раннесредневековым христианством модель времени, геометрической основой которой является символ креста, вписанный в вертикальный и горизонтальный круги, вращающиеся вместе с крестом вокруг точки пересечения двух его перпендикуляров.
Традиционные восточные учения классифицируют свойства времени в соответствии с уровнями духовного развития человека. На этом принципе основаны трансперсональные практики, канонические виды творчества и знаменитые системы восточных боевых искусств, позволяющие адепту выходить за пределы действия физических законов и двигаться со скоростями, превосходящими физические возможности тела.
Не является секретом и то, что в изменённых психических состояниях человек переживает иное, чем обычно, время, отличающееся другим характером и скоростью. Это явление бывает не только индивидуальным, но и групповым, если воздействию общих влияний подвергается определённое количество людей.
14. НЕУСТАВНОЕ ВРЕМЯ
Науке не дано узнать, каким был бы мир «без нас». Мы знаем и можем узнавать только тот мир, неотъемлемым элементом которого мы сами и являемся, поскольку узнавать – познавать вообще – мы можем только себя. Разделения на объективный, внешний мир и мир личный, внутренний не существует и не может существовать – ни природного, ни даже искусственного. Не зря предметную, вещественную реальность принято называть также «чувственной», ведь она предрасположена к восприятию прежде всего посредством органов чувств.
Субъективность и зависимость времени от человеческого восприятия и оценки – эмпирический факт. «Физическое время» науки и наукоподобного мышления – до сих пор ничем не доказанное изобретение мифотворческого (иначе – статистического) разума, отражение его склонности иметь дело с понятиями, а не с конкретикой реальности, всегда уникальной, в которой роль количественного фактора не перевешивает значения частного прецедента. Даже единственный случай отклонения от условленной нормы может поставить под сомнение её правоту. Исключения, подтверждающие правило, сами сплошь и рядом делаются правилом. А в том, что касается отношений со временем, у каждого из прямоходящих найдётся, пожалуй, в запасе пример его, времени, неуставного поведения.
Есть и образцы более упорядоченных, организованных концепций времени. Среди них те, что в ходу, к примеру, у индуистов или даосов, для которых иллюзорность времени (в любых его видах и проявлениях), так же, впрочем, как и других измеряемых характеристик феноменального (объективного, иначе) мира вместе со всем множеством составляющих его разнообразных миров – давно и прочно установленная истина. Весь проявленный мир, непрекращающееся «кино» действительности, согласно традиционным учениям Востока, является продуктом работы сознания, существует исключительно в сфере воспринимаемости – и никакой из наук не под силу это проверить или опровергнуть, разделив сознаваемость и несознаваемость, выставив сознание за дверь исследовательского процесса.
Со смещёнными акцентами примерно о том же говорят и «книжные» религии, многократно повторяя, что мир был создан для человека – то есть ориентирован на его восприятие, предназначен его осознанию. И сама Книга – основной источник исторических знаний о жизни Древнего Мира, описывает немало ситуаций, в которых ход природных механизмов отсчёта времени нарушался или корректировался в пользу принципа первичности человеческого духа: солнце не заходило или шло в обратную сторону (Исайа,38:8: «И возвратилось солнце на десять ступеней…»), а вода в реках начинала двигаться вертикально вверх. И тому подобное.
15. ВРЕМЯ КАК ВЕРСИЯ СВОЕГО ТОЛКОВАНИЯ
Время существует в той мере и манере и с тем постоянством, какие диктуются текущими приоритетами человеческого сознания, производящего выбор между концептуальными влияниями воспринимаемых впечатлений и дающего им сугубо индивидуальную, частную, в высшей степени субъективную оценку на основании по-своему понимаемого текущего эмпирического опыта.
Река реальности мифа циркулирует так, как её направляет преобладающее понимание; в её воды можно входить, плыть по течению или против него; можно расти на её берегу, как дерево; можно пересекать эту реку, иногда даже не замочившись (последнее наиболее вероятно в случаях абсолютного уровня сверхзадачи – как переправа через Иордан ковчега завета). Вполне возможно также выстроить бесчисленное количество перпендикулярных пересечений со скважинами бездонных источников или помещённым в земную толщу и вписанным в окружность периметра-русла креста.
Наш неумолимый календарь – и даже сам авторитет хода солнца и других небесных светил и тел – не свидетельство объективного существования времени, а лишь одна из версий его толкования, представления о нём. Представления, нужного человеку на данном этапе развития для диалектического постижения себя и того, что это значит – существовать.
16. ВЕЧНОСТЬ ИСКУССТВА
Когда мы привычно повторяем классическое: «искусство вечно, жизнь коротка», какую такую вечность (долговечность) применительно к искусству мы имеем в виду? Воплощённое в реальности не может быть вечным – а ведь искусство использует даже и откровенно нематериальные, быстротечные, эфемерные формы: музыка, сценические жанры. Почему же в уравнение с вечностью (долговечностью) допускается именно оно – искусство? Не философия, не наука, не духовное знание? Они, выходит, более подвержены влиянию времени. Считаются с ним. Подчиняются. А чем же отличается от них искусство?
Искусство, конечно, вызывается к жизни потребностью добраться до вечности, хотя бы символически, продемонстрировать «серьёзность намерений» в отношении неё, уснастить прагматизм реальности искрой неосязаемой фундаментальности того, что неподзаконно миру. Но эта же сила движет не только искусством, которое к тому же падко и само на приманки выгод прагматизма. И тем не менее именно оно, по крайней мере в теоретических рамках, сохраняет за собой первенство по части близости с вечностью.
17. СПЕЦИФИКА ВОСПРИЯТИЯ ИСКУССТВА
Одна из специфических особенностей искусства – то, что оно воспринимается исключительно эмпирически. Можно, разумеется, делить это восприятие на эстетическое, интеллектуальное, эмоциональное и пр. – но всё равно оно остаётся эмпирическим. В пересказе ни стихов, ни балета, ни «Вечной весны», ни военного марша не воспримешь. Стало быть, понятие «вечного» применительно к искусству лежит в области эмпирики.
Искусство – в архетипическом идеале – не склонно доверять времени. Вдобавок, хотя оно занимается формой, но не склонно доверять и форме. Можно было бы сказать, что настоящий объект искусства – то, что не является объектом научным, не является принадлежностью «мира внешнего». Действительный объект в искусстве – первопринцип внешней, видимой формы, то есть сама причина, смысл, её возникновения. То, в чём и как он соединяется со своей физической обозначенностью.
Так же и время. Внутри пространства произведения искусства время – это первопричина времени, проступающая сквозь фильтр опредмеченности понятий.
Справедливым будет заметить, что этот принцип взаимодействия с изнанкой исчисляемого времени (и с изнанкой физической реальности как таковой) присущ не исключительно искусству. В любой области знания вдохновенный исследователь проникает за фиксированный внешний покров очевидного. Никаким иным образом не были бы возможны и малейшие прорывы в доселе непознанное, в бытийно неявленное.
18. ИСКУССТВО КАК ТРАНСЛЯТОР ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО ОПЫТА
Преимущество искусства состоит в той малости, что добытое эмпирическим (чувственно-интуитивным) путём содержание оно и передаёт и предназначает для столь же эмпирического восприятия получателем: зрителем, слушателем, читателем. Язык искусства внеконфессионален, универсален и откртыт для любого типа восприятия, чем сообщает самому специфическому содержанию универсальность, согласующуюся с персонально воспринимаемым значением Поэтому оно становится не просто замкнутым свидетельством надбытийного прообраза реальности: вечно-становящегося, вечно-присутствующего, вечно-сущего времени; оно и всем своим очевидцам открывает возможность соединиться с этим вечно-сущим «всегда», услышать и увидеть, принять в себя взгляд неизбывной Вечности, почувствовать, что с ним – лично! – «разговаривает Вселенная», как говаривала она лично с великим Гёте звуками Баховского органа.
Запечатлевая – сохраняя – антураж актуального момента, искусство запечатлевает присутствующее в этом моменте идеальное нулевое время, к которому человек примеряет для сопоставления наблюдаемые модели преходящего образца.
Для переживания трансцендентного опыта, для включения в него не требуется никакой специальной подготовки или развития определённых способностей. Он доступен людям любого возраста, любой ориентации, всем без ограничений – но особенно тем, кто чувствует хотя бы мимолётную нужду в этом.
19. НЕОФИТ НУЛЕВОГО ВРЕМЕНИ
Произведение искусства, хотя бы однажды воспринятое хотя бы единственным человеком помимо его автора, делает свидетелями изнаночной реальности тот необходимый минимум лиц, который (согласно закону моисееву) достаточен для установления объективного факта. Когда факт установлен, прочие подтверждения могут иметь лишь статистическую значимость. И несмотря на то, что готовность свидетеля (зрителя, слушателя, читателя) ощущать себя неофитом перед лицом Микеланджеловской Пиеты заканчивается вместе с созерцанием скульптурной группы, уступая место наработанному доверию к научному методу, контакт с третьим измерением времени состоялся (имел место в текущем времени), и след пережитой родственности с вечно-остающимся-вечным пребудет в личности неистребимым. Что, собственно, и является чертой эмпирического опыта и знания вообще – например, знания того, что живое человеческое тело в воде, хотя бы и речной, само собой не тонет. Иногда такое знание способно спасать жизнь, в том числе самым невежественным в естественных науках утопающим.
20. ВРЕМЯ ОБЩЕЕ И ЧАСТНОЕ
Физические средства созидания искусства можно резонно считать логическим методом воплощения внефизического и внелогического содержимого – того универсального, что может быть передано и воспринято исключительно в уникальном частном и конкретном..
Так целая женская спортивная команда может быть влюблена в одного тренера, но для каждой из девушек будет существовать только её собственное чувство, то, которое она испытывает и которое – для неё одной – остаётся фактом личным и неоспоримым, не подлежащим общим определениям. Её персональной жизнью.
Реки времени бывают общими и частными – но при этом они в любом случае остаются реками человеческими: человеком формируются, назначаются и отменяются согласно его потребностям воспринимать и понимать средствами предметности определённые аспекты своей собственной внепредметной природы. Опредмеченное время – категория функционально-прикладного, иллюстративного, обслуживающего значения, жёстко связанная с проявленной моделью физической реальности, в которую входят все составляющие её компоненты, начиная с психологических. Это время – как средство созидания мира, его частных и общих картин, позволяющих воспринять закулисное содержание первоначала с его вечно нулевым временем.
21. СВОБОДА ВЫБОРА ВРЕМЕНИ
Время, повторяя свойства мифа, может выглядеть плоским и однозначным, подобно плохой картине или изображению на экране. Его напор может казаться неумолимым, диктаторским, перебирающим и перечисляющим нумерологические формы актуальности. Время объективных частей и частностей может заставить человека согласиться и с собственной частичности и даже превозносить её.
Но, соприкасаясь с проникающим в него сквозь искусство живым неделимым временем вечности, для которого нет ни жанровых, ни стилистических, ни иных классификационных преград, он проживает момент действия полномерности природы времени. Вечно-актуальное безусловное время центрального нуля вечности соединяется с точкой конкретизированной актуальности на обусловленной временной оси момента.
И человек получает свободу выбирать и создавать своё время, бесконечно выходя из нуля и возвращаясь в него – строить лепестки и петли наполняемого и исполняемого с учётом амплитуды резонанса времени, как уникальную музыкальную фугу.
2010
