Красоте нужны ноги. Ногам тоже нужна красота. Чего только с ногами для неё ни делали! Выгибали и разгибали, удлиняли и укорачивали, скручивали и раскручивали. Хотя всем должно быть понятно, что ноги – не то же самое, что волосы.

Увлечённые задачей превратить ноги из средства передвижения в символ красоты, многие народы на протяжении веков занимались корректировкой естественной формы ног с особой заботой. Частенько красоту начинали формировать с самого детства. Например древние греки, как сообщает Е. А. Покровский, имели обыкновение снабжать детей привязанным к ногам устройством под названием superastrum с целью предупредить кривизну ног.

Народы Европы достигали того же результата посредством тугого пеленания ног младенцев. Вкус древних греков к стройности ног разделяли и некоторые дикие племена Африки. Они увивали голени дитяти до колен особыми повязками, которые оставались на нём, пока он не приобретал способность стоять прямо (Вигумба, народы Вакуази в восточной Африке). По их расчётам, эта мера препятствовала чрезмерному развитию икры, мешающей, по общему мнению, быстроте и продолжительности бега.

Однако, когда речь идёт о красоте, стоит помнить, что на вкус и цвет товарища нет. Существуют народы и с противоположными идеалами. Они не только уважают кривизну ног, но даже культивируют её. Симпатия к приятной округлённости нижних конечностей заставила калмыков изобрести для своих чад особую колыбель, имеющую вид ящика, наклонённого от головы к ногам. Внутри располагался прибор, похожий на воронку. Его устраивали между ног малыша, а ножки туго припелёнывали таким образом, чтобы они как можно больше искривились. Калмыки – народ кочевой, большую часть жизни проводящий верхом на лошадиных спинах, и кривые ноги крепче держат всадника в седле. Если верить очевидцам, верховые калмыки способны поражать чудесами ловкости. Чего нельзя сказать о спешившихся удальцах. Их неловкая, неуклюжая походка вызывала у приезжих улыбку.

Действуя под влиянием подобных же идей, и другие народности, подобно калмыкам, использовали разные виды орудий пыток для младенцев. Буряты вкладывали между ног едва явившихся на свет скомканную кожу или тряпку, киргизы при пеленании помещали между коленями и ступнями детей подушку. В Турции, по свидетельству Поллака, существовал обычай класть между ног ребёнка свёрток из холста. Матери кочующих племён Марокко носили детей за спиной в позе наездника, гарантируя подрастающим мужчинам и женщинам по паре ножек в форме сабли.

Но пальма первенства в борьбе разума с природой принадлежит китаянкам, снискавшим в этом вопросе всемирную славу. Ничто не может сравниться с их “золотыми лилиями”.

Изощрённость культивирования “ножек серны” достигла кульминации в девятнадцатом столетии, особенно в среде коренных китаянок высшего круга, превзошедших все представления о допустимых надругательствах над земными опорами тела.

Е. А. Покровский описывает, что ступня стремящейся к красоте китаянки не должна была по длине превышать три-четыре дюйма. Поэтому нежные матери заботились о том, чтобы начать калечить своих дочерей с самого младенчества, пока кости находятся в хрящеватом состоянии. Первый ритуал производился повивальной бабкой непосредственно в первые дни жизни новорожденной. Ножки крепко-накрепко стягивались с помощью дощечек и перевязок, которые не только затрудняли рост костей, но и совершенно обезображивали форму ноги. При этой операции все пальчики, от второго до пятого, сильно пригибались к подошве. Только большому пальцу разрешалось сохранять горизонтальное положение. Предполагалось, что затягивание ноги должно повторяться ежедневно, постоянно усиливая нажим. Священные повязки не снимались ни днём, ни ночью, даже если они причиняли ребёнку сильные страдания. После нескольких лет экзекуции счастливая семья получала в своё распоряжение юное создание со стопой не только несоразмерно миниатюрной, но и чрезвычайно изогнутой. Готовая красавица, продолжая уже самостоятельно ежедневно бинтовать себе ноги, отличалась неустойчивой, колеблющейся походкой. Чтобы передвигаться, ей было необходимо опираться на свои чубуки, старательно поддерживая равновесие движениями рук.

Спешащую китаянку любили сравнивать с бегущей курицей, распростёршей крылья. Дамы, не имевшие возможности держать для себя носильщиков, предпочитали жить в нижних этажах и редко выходили из дома.

Если в младенчестве посвящение в красоту по какой-то причине не состоялось, этот акт совершался по собственной просьбе девочки, достигшей шести-семи лет. Затем обряд бинтования повторялся ежедневно на протяжении всей жизни. Бывали случаи, когда с его прекращением природа брала своё и нога распрямлялась, возвращаясь к неуставному образцу. Но китайское терпение в сочетании с простым бинтом способно на чудеса, подчиняющие любые силы природы!

Первая задача бинтования заключалась в том, чтобы четыре меньших пальца стопы постепенно подогнуть под подошву. Второй была цель максимально укоротить ступню, притягивая пальцы к пятке. Полная победа в благом деле обычно наступала через несколько лет. Результат состоял в том, что нога делалась острой: выдвинутым вперёд оставался только один палец, да и он под действием бинтов становился заострённым. Кроме того, подъём стопы изгибался вперёд горбом, а пятка притягивалась к пальцам почти до полного соединения. На самой подошве, нетрудно представить, от всего этого образовывалась глубокая складка.

Из-за постоянного стягивания бинтом нарушалось кровообращение, на ногах возникали язвы. Ходьба превращалась в пытку, как и неизбежность пожизненных процедур. Однако китаянками эта пытка принималась не только безропотно, но ещё и с любовью, с гордостью, с наслаждением. Чем знатнее и богаче была женщина, чем большим досугом она располагала, тем старательней она предавалась уходу за своими ножками, добиваясь иногда того, что едва удерживалась самостоятельно на своих роскошных немощных “лотосах” – произведениях искусства, демонстрирующих полную победу эстетических идеалов над естественными человеческими потребностями.

Каббалисты подозревали в кривизне ног признак лукавства, влияний нечистого: видимо, им и в голову не приходило включать в оценку присутствие творческого элемента. Но у искусства свои представления как о красоте, так и о праведности – даже если в поле внимания находятся всего лишь две человеческих ноги.

2005