Он мог бы родиться в нашем городе, если бы его родители, познакомившиеся в Петербурге, не уехали в 1891 году из России в Америку.

Сто лет назад в 1898 году в Бруклине в семье петербуржцев (если хотите, можете добавить: бывших) Мориса Гершовича и Розы Брускин родился второй ребенок. В метрическом свидетельстве его записали Якобом, но с детства звали Джорджем. Гершович стал в Америке Гершвином.

«Говорят, что во всех нас скрыты семена того, что мы будем делать» (Э. Хемингуэй). Вероятно, если бы Якоб Джордж родился в Петербурге, он бы тоже вырос музыкантом. Но не стал бы создателем первой русской национаьной оперы. Это место уже было занято Михаилом Глинкой. Зато славу создателя первой американской народной оперы автору «Порги и Бесс» ни с кем делить не пришлось. Так же, как и славу создателя американской «Камаринской» — симфонической поеэму «Американец в Париже». Так же, как и популярность автора классических американских песен для жителей Нового Света, значащих то же, что романсы Глинки для русских или шубертовских Lieder для немцев. Так же, как и всесветную известность «Рапсодии в стиле блюз», сравнимую разве что с популярностью другого классического «шлягера» Первого фортепианного концерта Чайковского.

Кстати о Чайковских. Если кому-то из консервативно или патриотически настроенных

наших соотечественников все названные параллели покажутся кощунственными, — то вот еще одна. Старший брат Джорджа — Айра Гершвин, родись он в России, не мог бы претендовать на роль Модеста Чайковского. А в Америке он стал крупнейшим профессиональным музыкальным драматургом, между прочим, автором либретто «Порги и Бесс», текстов ревю и мюзиклов Курта Вайля, Вернона Дюка (Владимира Дукельского), автором слов бесчисленных песен своего великого брата и других американских композиторов. Одна из песен Айры Гершвина называется «Чайковский». Припев песни, как сообщает биограф Гершвина Девид Юэн, представляет собой череду имен 49 русских композиторов, как знаменитых, так и неизвестных.

Вклад России в американскую культуру, науку, экономику — общеизвестен: от русской Калифорнии и Аляски до пионеров авиации и телевидения Америки — Игоря Сикорского и Владимира Зворыкина; от начавшей с патента на швейную машинку крупнейшей промышленной компании «Зингер» до основателя Нью-Йорк-Сити балета Джорджа (Георгия) Баланчина; от выдающегося экономиста XX века Питирима Сорокина до Игоря Стравинского…

Гершвин был среди первых «вернувшихся» — кто во плоти, а кто своим творчеством

в Петербург. Его песни, джазовые композиции, «Голубую рапсодию» (так называли тогда «Rhapsody in Blue») знали и любили в Советском Союзе. В 195б-м гастроли американской труппы «Эвримен-опера» в Ленинграде и Москве представили нашей публике величайшее создание Гершвина — оперу «Порги и Бесс». И нынешний фестиваль музыки Джорджа Гершвина не случайно открылся в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии. Композитор, «поженивший» джаз на классической музыке, сегодня почитаем во всем мире, наряду с другими крупнейшими музыкантами современности.