Об авторе: Леонид Ланда — историк, востоковед, путешественник, гид по странам Ближнего Востока, автор телеграмм-блога «От Нигера до Инда». В прошлом научный сотрудник Государственного музея истории религии в Санкт-Петербурге и преподаватель истории. В данный момент автор лекционных курсов, посвященных культуре и этнографии Ближнего Востока, гид и участник различных исследовательских проектов.

 

Первая попытка.

 

Каждый мечтает побывать в Афганистане. Даже тот, кто об этом не подозревает. Почему? Ну, во-первых, потому что там, как раньше говорили, «за Речкой», не другая страна — там другой мир. Другая эпоха. Этакая территория приключенческих романов Карла Мая, густо приправленная декорациями той самой «Большой Игры». Впрочем, это все лирика. Хоть и весьма близкая к действительности. Помню, в далекие от нас 1980-е годы в ленинградском детском саду мы играли в игру. Надо было называть слово на букву «и». Дети называли разные классные слова. Например: игла. Или инжир. И только пятилетний я уверенно сказал: «Иран». А что? Тоже ведь классное слово. Возможно, это была попытка занять сторону в проходившей тогда ирано-иракской войне, но на самом деле я просто подбирался к границе с Афганистаном.

И действительно, уже взрослым, каждый раз, находясь вблизи афганских рубежей, я буквально считал километры. Например, в восемнадцать лет впервые попал в благословенный город Самарканд. У нас там проходила студенческая научная школа. Очень интересное, кстати, явление. Но город затмил даже научную школу. Самарканд — это город, который настолько велик, что его невозможно преувеличить. Один из самых знаковых городов нашей цивилизации, центр древней Согдианы, город Омара Хайяма, столица империи Тамерлана, город, в котором «сходятся все дороги», и многое другое. Но для меня был очень важным вопрос логистики. Как, кстати, и для Иосифа Бродского во время его визита в Среднюю Азию — мол, с Самаркандом — все понятно, но далеко ли до Афганистана? Таджики, узбеки и даже легендарные люли отвечали мне, что так-то, конечно, не очень далеко. Но — далеко. Километров 400 навскидку. И граница закрыта, ведь 2001 год. Кстати, это последний год талибов в их первой редакции. Тогда двери в страну А действительно были наглухо закрыты. Но, как говорится, вскоре «студенческий» режим падет, а страна откроется для путешественников. Впрочем, я впервые попал в Афганистан не тогда, когда пал талибский режим, а много позже. Конкретно, в 2015 году. И вот как это (не) произошло. Дело в том, что к середине 2010-х визовая политика афганских властей испортилась, и посетить Афганистан стало гораздо сложнее. В том смысле, что посольство в Москве и вообще посольства Афганистана примерно везде — визы не выдавали. То есть в теории ее можно было получить, но сделать это было чрезвычайно трудно. Единственным местом, где, по слухам, афганская виза выдавалась легко и с радостью, был далекий высокогорный город Хорог, что на Памирском тракте в Таджикистане. Там было какое-то особое, гостеприимное консульство.

И получается, чтобы попасть в Афганистан, нужно сначала съездить в Хорог за визой. Сложность заключалась в том, что дорога из столицы Таджикистана Душанбе до Хорога, во-первых, носит высокогорный характер, а во-вторых, занимает 16-20 часов. В нашем же визаориентированном случае этот путь придется проделать дважды, так сказать, туда и обратно, а потом еще из Душанбе до афганской границы, что в Нижнем Пяндже, ехать… Но возможен был и другой план. Ведь в теории можно было не возвращаться в Душанбе, а границу с Афганистаном перейти там, где получается виза, то есть на Памире, в Хороге. Благо там горный переход имеется. Оказавшись на той стороне, можно уже горами и до Кабула добираться.

Именно этим путем решили воспользоваться мы с Тимофеем (а.к.а Подрядчик). Впрочем, обо всем по порядку. Итак, путешествие в Афганистан началось с Душанбе. Здесь, в столице Таджикистана, нам предстояло найти человека,который помог бы с пропуском на Памир, а также навел бы на кого-то в самом Хороге. Кого-то, кто решает вопросы по афганской теме. И надо сказать, такой человек нашелся довольно быстро. В ближайшей к гостинице «Вахш» чайхане. Оказывается, в Душанбе даже существовал специальные офис, который занимался желающими, так сказать, провести заслуженный отпуск в горах Афганистана. Интересно, что состоял этот офис из одного отдельно взятого человека по имени Руслан. Руслан одновременно напоминал Ходжу Насреддина, рок-звезду 1980-х и французского художника времен Фернана Леже. Что не мешало, а может и помогало ему быть крайне оперативным. Пропуск на посещение города Хорог (и других участков Памирского тракта) мы получили уже на следующий день. А еще через сутки отправились в путь. Чтобы и в консульстве все прошло быстро, Руслан дал нам координаты некоей Гульнары из Хорога, которая умеет быстро решить любой вопрос. В частности, за 120 долларов с лица Гульнара не только сделает нам визы, но и снабдит необходимой информацией о том, как увидеть Афганистан и, например, не умереть. А информация была для нас очень важна, ибо после перехода границы нам нужно было еще как-то добраться до Кабула. И не умереть. Впрочем, определенный план на этот счет у нас уже был. План века. Значит, спокойно переходим реку Пяндж, в ближайшем афганском кишлаке переодеваемся в местную одежду и под видом глухонемых едем на кишлачной маршрутке в райцентр Файзабад, а оттуда уже как-нибудь добираемся до Кабула. Гениальный план! Казалось бы, что могло пойти не так?

Например, все.

Выехав из Душанбе в 05.00 утра, мы прибыли в Хорог только к полуночи. Дорога была и живописна, и интересна. Водитель-памирец рассказывал нам, как он в Пакистан работать… ходил. Мол, что тут такого? Это же недалеко. Напротив. Через Ваханский коридор! Километров восемьдесят от силы. Ну, или сто. Опасно, правда. Кругом бармалеи из ИГИЛ, талибы и иные, менее известные террористические организации. Впрочем, водитель был не робкого десятка. Например, еще до Пакистана у него был бизнес по продаже водки. В Афганистане. Но это все в прошлом. Сейчас у него свой строительный бизнес в Душанбе, ну и вот таксует иногда. По дороге мимо нас сошел сель, были и еще некоторые достойные упоминания сюжеты, но о Памире в другой раз, поэтому вернемся к Афганистану. Приехав, мы заселились в отель, а уже утром следующего дня, естественно, позвонили Гульнаре. Из серии, сказать, что это Леонид и Тимофей, и нас послал Руслан. Гульнара обрадовалась, мы тоже обрадовались и немедленно отправились в афганское консульство. Знакомая Ахмеда оказалась симпатичной и очень позитивной молодой женщиной.

«Решили провести отпуск в Афганистане? И правильно! Тем более — май. Самый сезон! Только напишите, пожалуйста, расписку, да под мою диктовку. Ничего особенного. Просто что вы в курсе о войне в Афганистане, и если вас убьют, мы в консульстве тут совершенно ни при чем. Отлично! — улыбнулась она. — Теперь подпишите. С вас по 120 долларов, и хорошего отдыха! Эх, что сказать? Сама бы с удовольствием съездила, но работа-работа…

Такси, кстати, бесплатно. Так сказать, за счет организации.»

 И правда. Бесплатный таксист уже через несколько минут вез нас из Хорога к границе. Запомнилось, что из колонок Нивы звучала максимально неподходящая песня «Роза». «А она ему финкой каленой в грудь ударила за упокой…» — пел Михаил Круг, а в перспективе разворачивались горы Афганистана.

Сложно придумать более несоответствующий плейлист для подобных декораций.

Граница Таджикистана и Афганистана выглядела как портал в другой мир, с декорациями цвета хаки. Перед тем, как выпустить из своей страны, таджики уговаривали нас передумать: «Что вы там будете делать? Там ничего нет! Только горы! Ни-че-го — горы и ИГИЛ. Правда, он франшизный. Но вам от этого что, легче? Если вы за шапками этими масудовскими, то не надо ходить «за Речку». Хотите, мы вам их подарим? Ну, как хотите. Наше дело предупредить,» — смирились мудрые таджикские защитники границы. На афганской стороне нас уже никто и ни от чего не отговаривал. Буркнули «шурави», удивились, проставили печать в паспорт и показали в направлении выхода. Но парой слов, пусть и на «тарзандже» (так называется особый язык, который я использовал в странах Востока), удалось перекинуться. Выяснилось, что сия погранзастава подчиняется правительству в Кабуле, но больше никто в районе этому самому правительству не подчиняется, поэтому пограничники уже месяц или около того границу не покидали. Максимум до соседнего кишлака…

Отлично! — подумали. Значит, соседний кишлак, во первых, есть, во-вторых, там относительно безопасно. И значит, туда-то нам и надо. Впрочем, добраться до Бар-Панджа (так назывался ближайший населенный пункт) оказалось не так просто. Мы ведь привыкли, что у границы должны быть какие-то таксисты. Но это был, очевидно, не тот случай. Ни таксистов, ни тем более маршруток на хорогском переходе не наблюдалось. Только караван верблюдов медленно и меланхолично проследовал мимо по каким-то своим караванным делам. Но не тормозить же верблюдов?! К тому же караван-баши выглядел довольно угрюмо, с автоматом, кинжалом, да и вообще доверия не вызывал…

Когда мы уже почти разочаровались в возможности покинуть погранзаставу и думали о возвращении в Таджикистан, проблеском надежды на горизонте показался автомобиль. И ехал он как раз на погранзаставу. Ибо больше тут ехать было некуда. Счастливый обладатель машины оказался также счастливым обладателем русского языка. В смысле, выучил какое-то количество слов в период службы в рядах афганской правительственной армии ДРА (это те ребята, которые поддерживали присутствие советских войск в стране в 1980-е). Чем он занимался по жизни, было непонятно, но с ситуацией был знаком неплохо и сразу сообщил нам, что в Бар-Пандже спокойно, но вокруг бродят игиловцы. Мы уточнили: «Франшизные?»

«Конечно, — ответил наш новый знакомый. — Причем многие — русскоязычные. Но вас это, поверьте, не спасет. И если вы собираетесь через эти горы ехать в Кабул, то поторопитесь. Потому что погода портится.» Мы договорились с товарищем Саидом (так звали водителя или кем бы он ни был), что за небольшую сумму в американских долларах он доставит нас на кишлачный базар, где мы купим местную одежду и уже самостоятельно, по глухонемой схеме, будем искать транспорт. Саид даже написал нам на фарси табличку, что-то типа «помогите, нам нужно в Файзабад»…

И сначала все пошло по плану. Не считая напрягающих подростков с налепленными на автомат наклейками с культовыми героями Уолта Диснея, ничто не предвещало беды. Но, как водится в Афганистане, все началось внезапно. По невидимому щелчку торговцы бросились закрывать лавки. Людей с автоматами стало как будто больше, а лица сделались тревожными. Когда послышались звуки стрельбы из ниоткуда, появился товарищ Саид. «Дауля! Дауля (ИГИЛ)! быстрее,» — стал кричать он, показывая на свою машину. Долго уговаривать нас не пришлось. И вот, не успев толком прогуляться по кишлаку, мы уже мчали обратно к границе. В Питере про такие поездки говорят — «откатали визу». Но здесь климат иной, не Финляндия, и таджики на том берегу встречали нас, как выходцев с того света.

«Мы же говорили! ИГИЛ! Уже готовимся принимать беженцев! А вы в Кабул собрались! Глухонемыми! Отличный план!» Дальше — нецензурно.

Бои вокруг Бар-Пянджи продолжались несколько дней. Бармалеям так и не повезло взять кишлак под свой полный контроль.

В итоге местной исмаилитской милиции удалось отодвинуть террористов за, так сказать, сто первый километр. Вот таким бездарным образом закончился мой первый поход в Афганистан. Впрочем, запомнился он мне надолго. Ибо в течение нескольких последующих лет при пересечении любой границы у меня спрашивали: «Скажите, а что вы делали в Афганистане?»

«На экскурсии — говорю, — был.»

«Один день?»

«Ну да. Понимаете, это была как бы обзорная экскурсия.»

 

Второй заезд.

 

Несмотря на неудачную предыдущую историю, я не оставлял надежды все-таки попасть в Афганистан по-настоящему. Увидеть Кабул и не умереть. Проблема опять была в визе. Получить ее казалось невозможным. Даже Хорог прекратил выдавать. Ситуация начала меняться лишь после возвращения талибов к власти в 2021 году. Талибы 2.0, или второй редакции, очень хотели показать всему миру, что они сделались добрее. Помните, как тот Бармалей. По этому ли или по какому-то другому поводу, но с 2023 года афганское посольство в Москве стало выдавать визы вообще всем желающим. Настолько всем, что один мой друг даже хотел подать на визу паспорт с израильской визой репатрианта. И вот в октябре 2023 года мы инициативной группой в шесть человек отправились-таки в Афганистан. Поскольку виза была получена в Москве, то ехать в Хорог смысла не было, и было решено заходить через погранпереход Нижний Пяндж, что (не)уютно расположился в равнинном Таджикистане, недалеко от бывшего Кагановичабада. С этим бывшим Кагановичабадом, кстати, отдельная интересная история. Но вернемся к Афганистану.

Граница в Нижнем Пяндже было гораздо более живой, чем та погранзастава в горах Памира. Однако Афганистан чувствовался еще до официальной талибской таможни. Уже на мосту через Пяндж сидели местные в национальных костюмах, а атмосфера после прохода таджикской таможни изменилась радикальнейшим образом. Интересно, что таджики и в этот раз удивлялись нашему туристическому желанию посетить Афганистан. Им было совершено непонятно, зачем это делать, тем более за собственные деньги, ладно бы еще по работе…

«У нас, если вы не заметили, тоже есть горы, и шапки эти продаются…»

Талибы-пограничники встретили нас довольно добродушно или, если точнее, никак. На паспортном контроле спросили откуда, наши имена, после чего на слух куда-то записали. Но это не совсем точно. Есть версия, что нас никуда не записывали, а просто сделали вид, что-то рисуя в тетради. Так или иначе, ожидаемый штамп о въезде был получен, и мы полноценно сошли на афганскую землю. Первый афганский населенный пункт, расположенный на южном берегу Пянджа, так сказать, непосредственно у таможни, называется Шерхан-Бандар, и интересен примерно ничем. Заброшенные здания на берегу реки, одиноко (и не одиноко) ходящие афганцы в национальной одежде с автоматами и без них. В общем, довольно грустное равнинное место, в котором ничто не напоминало про грузовой речной порт и нефтебазу, построенную еще Никитой Сергеевичем Хрущевым. Об американцах тоже ничто не напоминало. Напоминали заколоченные дома и лавки — о недавнем исходе антиталибских афганцев. Наш немедленный план-минимум был добраться до Кундуза, ближайшего крупного населенного пункта, где были гостиницы и специальное отделение талибов по регистрации. Последнее важно. Нам хотелось, чтобы все было по закону.

В отличие от моего предыдущего опыта взаимодействия с афганской границей, здесь, в Шерхан-Бандаре, были таксисты, и вопрос с нашей транспортировкой в Кундуз решился довольно быстро.

Водитель машины, в которой ехал я, рассказывал о безработице и о желаемой эмиграции. Куда-нибудь. Например, в Россию, США или в Абу-Даби. Или в Индию. Когда проезжали посты талибов, он специально и громко включал турецкую музыку. Впрочем, талибы на музыку не реагировали, и к вечеру мы спокойно прибыли в Кундуз. Что можно сказать про этот город? Пасмурно. К тому же часты песчано-грязевые бури. Последствия этих бурь — во всем, даже деревьях. В общем, мне там не понравилось. Хотя гостиница, вопреки ожиданиям, оказалось вполне интеллигентной, с туалетной комнатой и относительно горячей водой. Еда в чайхане тоже была вполне съедобной. Также не оправдались опасения относительно агрессивности афганцев в общем и талибов в частности. Например, в нашей гостинице проходила какая-то конференция «по новым компьютерным технологиям и защите компьютерных программ». Выглядело это мероприятие довольно экзотично. Талибы были в национальной одежде, чалме, с автоматами и… фиолетовыми папками, видимо с материалами конференции. Несмотря на грозный вид и неизменное присутствие огнестрельного оружия, ребята оказались вполне веселыми и любознательными персонажами. Мы даже с одним местным чиновником познакомились, который считал, что «шурави» («советские») должны принимать более деятельное участие в экономической жизни Афганистана, и предложил нам создать пару проектов по российско-афганскому бизнесу в обход каких-то международных санкций.

Первая ночь на афганской земле тоже прошла спокойно, не считая того, что мою подвальную комнату засыпало песчаной бурей. Но наверное, так положено. Утром, выпив чаю, мы погрузились на афганскую версию тук-тука и поехали к талибам в иностранный отдел за спецпермитом, этаким внутренним разрешением на путешествие по стране и району. Пока основная часть нашей группы расположилась в гостевой сего министерства и смотрела ролики о борьбе с евреями, я отправился к главному талибу на переговоры. В кабинете чиновника не было стульев или столов, сам вершитель туристических судеб сидел на ковре, автомат Калашникова был поставлен к стенке. Талиб угостил меня чаем с конфетами, но пропуска так и не выдал. Говорит, езжайте так. Нормально все. А для закрепления своего решения попросил одного из бойцов перевести гуглом, что «наша проблема решена». Его смартфон нам так и сказал на русском: «Ваша проблема решена». Проблема в том, что проблемы у нас как раз не было…

Я уже писал, что Кундуз — место пасмурное, и хотелось скорее уехать во что-нибудь более цивилизованное. Например, в Мазари-Шариф. Как-никак четвертый по населению город страны, бывшая столица генерала Дуступа, когда-то цитадель Северного альянса, а сейчас подконтрольный талибам крупнейший центр провинции Балх. Поэтому мы решили, что раз проблем у нас теперь нет, надо расставаться с Кундузом.

Дорога в Мазари-Шариф не особенно живописна и проходит через пустыню, населенную племенами полукочевников кучи, живущих в глинобитных домах простейшего типа, напоминающих декорации к фильму «9 рота», а молодое поколение кочевников умеет кидать камни в проезжающие машины, но в целом здесь довольно безопасно. Мазари-Шариф встретил нас хорошей погодой и на фоне Кундуза вообще выглядел центром мировой цивилизации. Главной достопримечательностью города является Голубая Мечеть — одно из предполагаемых мест погребения четвертого праведного халифа Али, зятя, двоюродного брата и сподвижника пророка Мухаммеда. Рядом имеется колоритный базар. Мы, видимо, тоже выглядели колоритно, и везде наше появление вызывало повышенный интерес и желание сфотографироваться. Ничего себе! «Шурави» приехали! Хозяином чайханы на базаре оказался афганец, много лет проживший в Минске и Полоцке, не обладавший ни чалмой, ни бородой. В том же заведении обнаружились не желавшая ужинать за занавеской, а также носить платок китаянка и компания молодых талибов. В самом городе оказалось немало знавших английский (или русский) язык людей. А также масса товаров из России и стран Средней Азии. В местном министерстве по выдаче пропусков тоже оказались люди, знавшие языки. И здесь, в отличие от Кундуза, нам-таки удалось получить разрешение на путешествие по району. Разрешение представляло из себя своеобразный коллективный билет в музей в соседнем городе Балх. Но с печатью талибов. Забегая вперед, скажу, что мы не только по провинции Балх ездили с этим «билетом в музей», но и по всей стране. Интересно, что талибов наш «билет» устраивал и они без проблем пропускали на всех постах. Даже в Кабуле. У меня есть версия, что это связано с распространением грамотности среди талибов, точнее, ее отсутствием. Видя уважение талибов к этому документу, я придумал, что там написано что-то типа: » Внимание-внимание! Всем постам, моджахедам и полевым командирам! Предъявитель сего билета в музей — друг!» Проведя пару интересных дней в городе и даже посетив двор знаменитой мечети, купив авиабилеты в Кабул, мы отправились в аэропорт Мазари-Шарифа. Аэропорт запомнился мне женщиной с открытым лицом. Колорит ситуации был в том, что женщина эта энергично направилась ко мне. Я, естественно, испугался. Шутка ли? Женщина с открытым лицом чего-то хочет от мужчины — в Афганистане! Так не должно быть! Однако реальность оказалась непохожей на транслируемую СМИ информацию. Выяснилось, что эта женщина с открытым лицом, например, работает в аэропорту, а в данном конкретном случае ей непонятно, зачем я от нее убегаю в то время, как она просто показывает, куда поставить багаж для проверки… Такие вот трудности перевода. Но будем честны, подобные сюжеты встречались мне только в аэропортах. Впрочем, просто женщин с открытыми лицами немало было и на улицах Кабула и на базаре в Мазари-Шарифе. Кстати, в Кабуле мы даже как-то в кофейне наблюдали нескольких женщин с открытыми лицами… за соседнем столом! В общем, по-разному бывает. Вернемся в аэропорт Мазари-Шарифа. После проверки рюкзака я ожидаемо оказался в курительной комнате зоны вылета. Где и состоялся еще один интересный диалог. Значит, подходит ко мне афганец в национальной одежде. С виду — хазареец. Есть такой местный шиитский народ смешанного монголо-тюрко-иранского происхождения. Однако что-то в этом товарище смущало. Возможно то, что предполагаемый хазареец предложил поделиться с ним сигаретой на языке Ильича и без всякого акцента.

«Вы, — говорю, — откуда русский так хорошо знаете? Служили в армии ДРА (просоветская Демократическая республика Афганистан)?»

«Какая армия ДРА? Ты чего? Я — казах из Чимкента. Продукты талибам везу. А на одежду афганскую внимания не обращай. Это для удобства коммуникации. Так чего, сигаретой не богат?»

«Богат, — говорю, — чего же не богат, тем более для земляка…»

Афганская авиакомпания «Ариана» носит весьма приличный характер и даже обладает неожиданным и не очень дорогим бизнес-классом. Лететь до столицы Афганистана около часа. И вот, едва успев взлететь, мы уже едем в центр Кабула, искать, так сказать, свой специальный отель для иностранцев. Забегу вперед: в спецотеле мы переночевали только одну ночь, и дело не в его дороговизне и нашей жадности, а в том, что там слишком серьезные правила безопасности, максимально привлекающие внимание международных бармалеев и коллективных Крыса и Весельчака У с известной планеты.

В обычном отеле с одним охранником как будто чувствовалось больше безопасности, чем в туристической гостинице, напоминавшей осажденную цитадель с правилами аэропорта Бен Гурион.

Афганистан, как и другие подобные страны, типа Ирак (и даже Мавритания), интересны не только достопримечательностями и колоритом реалий местной жизни, но и соотечественниками, которые с разными целями находятся во всех этих Багдадах и Кабулах.

«Русские? — спросил нас как раз такой очевидный соотечественник в афганском национальным костюме. — Николай Иванович меня зовут. Вы здесь с какой целью? С кем работаете? Посольские в курсе? Что?! На экскурсию приехали?? Обзорную?? Какая экскурсия в Афганистане? И что значит «тихонечко»? Хотите по Кабулу, туда-сюда? Еще шапки эти. Вы не заметили,что Ахмад Шах Масуд не самая популярная фигура у «толиков» и шапки-масудки как бы вышли из моды? Ну да ладно.»

«А вы сами, Николай Иванович, давно в Афганистан приехали?» — спрашиваем мы.

«Давно. Первый раз в 1983-м. Но тогда война была. А сейчас фильм снимаем. Этнографический. С Гришей.»

«Получается, вы были очевидцем многих событий? Очень интересно! А у вас будет свободное время? Мы остановились в отеле…»

«Я знаю, в какой гостинице вы остановились. Весь Кабул знает. Тихонечко, они… Хорошо. Завтра заеду. Хозяину гостиницы привет передайте от Николая. Он знает.»

На следующий день в ресторане на крыше появился Николай Иванович, а с ним режиссер Григорий, одетый в афганский костюм. Несмотря на аутентичную региональную одежду, больше всего Григорий напоминал главного раввина Могилевской области… ну, или Московской. Третьим в этой группе был неожиданно одетый на европейский манер афганец Ахмед.

Что конкретно делала в Афганистане группа Николай Ивановича, для меня так и осталось загадкой. Но однозначно, много всего. На прощание, узнав о наших планах посетить горные кишлаки Панджшера и Нангархара, Николай Иванович хмуро сообщил, что, во-первых, в Панджшерском ущелье выше мавзолея Масуда — пасмурно, и власти талибской нет, а партизаны, например, есть; во-вторых (и это больше про провинцию Нангархар), запомните, товарищи: «Афганистан — страна чудес, зашел в кишлак и там исчез». Кабул — город контрастов; впрочем, так можно сказать про любую локацию. Пенза тоже, например, город контрастов. Хельсинки — город контрастов. Все, что угодно — город контрастов. Но Кабул — действительно место особое. Чтобы прочувствовать столицу Афганистана, надо тут пожить. Но и за несколько дней, гуляя по базару и по советскому «микрорайону», поднимаясь на смотровую и посещая пригороды, можно прочувствовать городской ритм. Даже знаменитая и во многом туристическая Чикен-стрит транслирует определенное настроение эпохи и времени.

Но все когда-то заканчивается. Закончилось и наше афганское путешествие. И вот через неделю мы снова на том же самом мосту из афганского Шерхан-Бандара идем в таджикский Нижний Пяндж. Интересно, что одним из самых радостных моментов поездки в Афганистан является момент отъезда из этой страны. На северном берегу Пянджа нас уже ждали таксисты. «Здравствуйте, брат! Из Афганистана едете? Вам сразу в Душанбе или сначала в магазин?»

«Сразу в магазин,» — ответил я.

Так и завершилось мое второе посещение страны А. И надеюсь, не последнее. Потому что, несмотря на радость исхода из страны А, сюда очень скоро хочется вернуться.