ПЕТЕРБУРГ – ЧЕТВЁРТЫЙ РИМ
Оксана Алексеева, СПб
(1969-2020)

«Родилась в Ленинграде в 1969 году. Всё, что предлагала ребёнку советская действительность, делала весело и с азартом: пела в детском хоре Радио и Телевидения, занималась спортом, рисовала в художественной школе. Работала художником-оформителем на Кировском заводе – крупнейшем предприятии города, оператором газовой котельной. Стихи начала писать в 1991 г., публиковалась в периодических изданиях г. Пушкина, раннее известного как Царское Село, выступала в Театре Поэтов г. Петербурга под руководством Владимира Антипенко. С 2005 г. сначала самостоятельно, а затем на государственных курсах иностранных языков изучала немецкий язык, переводила поэзию Р. М. Рильке. В 2009 г. окончила курсы гидов-переводчиков, в 2014 г. – Ленинградский Государственный Педагогический Университет им. Пушкина по специальности «культурология». Дипломная работа была посвящена теме одиночества в поэзии Бродского. В последнее время работала гидом-переводчиком, занималась поэтическими переводами с немецкого.
Публикации:
Книга стихов и переводов «Живя в России» с комментариями на немецком языке, СПб., «Реноме», 2013 г.; Газета «Новый Петербург» (2006 № 47 (811)); Альманах «Мариенталь» (2006 № 2 (7), 2007 № 1 (8)); Ежегодный «Царскосельский альманах» (2007, 2008, 2010, 2014); Сборник «12 вечеров» (2015), изданный при поддержке библиотеки «Бронницкая»; Журнал «Невский альманах» (2017 № 3 (95), № 4 (96), 2018 № 2 (100)).»

Духовник Василия III, старец Филофей, сказал когда-то: «Первый Рим пал, второй Рим пал, третий Рим стоял и стоять будет» (под вторым и третьим Римом подразумевая Константинополь и Москву). Но со временем зажиточная боярская, а затем и барская Москва отдала свои прерогативы строгому департаментскому Петербургу, ставшему полем апокалиптических свершений в силу неиссякаемой духовной жажды, постоянно ищущей путей утоления. Гранитный город стал камнем преткновения, исторической ареной взыскания человеческого в мире, жизни и человеке.
Я полагала, ничтоже сумняшеся, что концепция – исключительно моя, и что творческие изыскания Блока и Белого только подводили к ней. Однако, проходя по 6-ой линии Васильевского острова мимо «Университетской книги», я совершенно спонтанно решила зайти – о, чудо! – обнаружила подтверждение этой концепции у М. Пиотровского в книге «Эрмитаж от скифов до Кифера», в разделе, посвящённом основателю Петербурга и символично названном «Сын Москвы»:
«Петровский «Парадиз» был не просто образом, рождённым радостным энтузиазмом царя-строителя. Это часть символики названия города. Парадиз-Рай открывается ключами святого Петра, в честь которого назван новый город. Пётр открывает парадиз. Два Петра и два парадиза – небесный и земной – сливаются и перемешиваются в общественном сознании. Такая простая и гениальная уловка со смешением имён стала одной из гарантий живучести имени стойкого ко всяким испытаниям города. Хорошо известно также, что город святого Петра – это Рим, и потому петровское имя города включает его в семантический ряд и символический спор «Москва – Третий Рим». Для Петра Петербург становился четвёртым Римом, и не случайно, что архитектурная ориентация нового города быстро передвинулась от Амстердама и Венеции к торжественному Риму. Ансамбли площадей и простор реки заменяли площади и холмы Рима. И не только Рима. Площади и реки заменили московские холмы.<…> Точно так же можно говорить о передаче эстафеты, порождённой ходом исторических событий: Рим – Константинополь – Москва – Санкт-Петербург».

 

 

Д. В.

 

Тебе нужна огромная Россия,

а мне – границы западных держав.

Тебе – метель и снег, дожди косые,

хождение по лезвию ножа,

а мне – гранит, покой и мысли твёрдость,

поскольку только так, в быту таком,

я Петербург постигну – Рим четвёртый –

ТОГО Петра воззвав из катакомб.

2016 г.

 

 

Умолкли в небесах архангеловы трубы,

исхожены пути гордыни мировой.

Угомонилась злость, идёт война на убыль,

и улетает прочь невидимый конвой.

 

Как хорошо – понять, что мы всего лишь люди,

простого естества превосходить не сметь,

но чувствовать и знать, что будущее – будет,

и расцветёт детьми в святилищах семей.

 

Как хорошо творить и быть судьбой творимым,

и рассекать пространств нетронутую твердь –

свой город, возвратясь, назвать четвёртым Римом,

где тот, библейский Пётр, переупрямил смерть.

2016 г.

 

 

Каждый день, как судьба, плодоносен,

слёзы памяти льются с небес.

Петербургская ржавая осень

заявляет опять о себе.

Летний сад примеряет одежды

для раздумий и зябких ветров.

Он – прибежище зыбкой надежды,

неизменный соратник Петров.

А ограда его, как застава,

вдрызг крушащая волны обид –

гордость, сила Петрова и слава,

облечённая в крепкий гранит.

Этот город, как камень, основан,

как твердыня в пучине времён.

Он мечта и молитва Петрова,

воплотившийся в зодчестве сон.

2017 г.

 

 

Сердце услышит

мысль, как благую весть.

Некуда – выше,

лучше остаться здесь,

 

в торфе и глине

вязкость болот месить.

Ветхое – мѝнет,

вечное – воскресит.

 

Пётр неуёмный

город слагал, как гимн.

Кузни и домны,

казни и батоги.

 

Тяжесть заботы

нà сердце нам легла –

должен же кто-то

делать его дела:

 

рушить и строить,

рушить и строить,

в камне воссоздавать

павшую Трою,

Мекку на островах.

 

Крепостью духа

жители крещены:

око и ухо

нашей большой страны,

 

дальние вести

мира и глас судьбы

слушаем вместе,

глядя в седую быль.

 

В страхе, опале,

голоде и нужде

мы не пропали,

ибо сейчас и здесь,

 

в гуще событий,

будущее творим.

Радуйся, Питер,

славься, четвёртый Рим!

2017 г.

 

 

Мы предстательствуем друг за друга

перед Богом, временем, страной.

Так из адского слепого круга

каждый раз выводит новый Ной,

 

ищет неизведанный фарватер

узкого чреватого пути.

Жизнь – навязчивая альма-матер –

исповедует императив.

 

Горечи пуды перелопатив,

всё-таки судьбу благодарим:

души не подвержены растрате

там, где, памятуя о Пилате,

грозный Пётр построил новый Рим.

2018 г.