КУСУЛ КИМ живёт в Сеуле (Южная Корея). Она признанный поэт и почётный профессор английской литературы, лауреат литературных премий, в том числе за книгу «Затерянные проулки».
Поэзия Т.С. Элиота является областью особого научного интереса Кусул Ким. Она включена в руководство Корейского общества Т.С. Элиота, а также Общества восточно-западного сравнительного литературоведения. Ей принадлежит ряд книг и статей об английской и о корейской литературе от классического периода до современности. Она работала в США в качестве приглашённого учёного.
Стихи Кусул Ким переведены на различные восточные и европейские языки.

 

 

 

Из книги «Затерянные проулки»

 

 

Затерянные проулки

 

Так много историй таится в проулках.

 

Улочки детства
Невероятно узки лабиринтны
Даже улочкой не назовёшь
Это повести
Полные бормотанья.

 

Впервые попав в начальную школу в Сеуле
Я могла рисовать лишь извилистые переулки
Директор велел сделать карту от дома до школы
Помню стыд на его лице
От моей наивности детской.

 

Так началось моё детство в Сеуле
Бок о бок с проулком холма.
Он был проходом скорби сквозь него преодолеть
Акцент пробелы школьных знаний из-за переезда приходилось.
Ах, улочки печали и любви дней молодых.

 

Мы с сёстрами поглощены литературой в холодной комнате
Она была проулком длинная как поезд.

 

Жизнь просто переулок.
Идя вдоль вёрткой всхлипывающей реки
Любви и слёз надежд и огорчений
К текущим узко низко переулкам
Я ощущаю что могу спасти своё утраченное время.

 

 

Женщина Шагала

 

Женщина Шагала
Маячит в моросящем дожде
В водянистом тумане.

 

Белая птица
Внезапно уходит в полёт.
Плывя в облаках,
Струясь к деревеньке, засыпанной снегом.

 

Покуда женщина Шагала
Летит метаморфозой белой птицы,
То женщина небес
Выплакивается в туманный дождь.

 

 

У Лафорга

 

Элиот учился у Лафорга,
Как говорить,
Учился у Бодлера,
Как обратить в поэзию непоэтичное.
Элиот учился у Данте,
Какой высокой и глубокой может быть душа,
Учился сам,
Как открывать в процессе закрывания;
И этим он творил сырую пустошь.

 

Все слишком много говорят
О пошлом мире,
Поверив слепо в многокрасочность души,
Считая, что должны писать стихи,
Чтобы сказать то, что не может говориться,
Стремясь писать предельно поэтично,
Не зная, как сказать,
Не зная, что.

 

 

В лабиринте

 

Я перешла длинную, длинную реку,
Я видела узкие рельсы поезда.

 

Это был неразрешённый путь;
Узкие улочки Греции;
История улиц гласит:
Чем ỳже они,
Тем рок неизбежней, ими несомый.

 

Не подчинение, но бунт;
Извилистые улочки скрывали от пиратов,
Давали путь к спасению.

 

И вот я совершаю долгий путь;
Ловлю ворсинку нити памяти;
И если даже с грозным бунтом я столкнусь,
Не дайте пропустить его, вернувшись.