ЭТО ВСЁ ТОТ ЖЕ БЛЮЗ

О да, это по-прежнему он, хотя его облик заметно изменился: просто с каждым разом он всё больше приходит в соответствие с самим собой. Это всё тот же БЛЮЗ, и ему нет конца, потому что это блюз наших мыслей, это музыка жизни — всегда одна и та же, во все эпохи, на всех континентах. Бумага впитывает лишь скромный фрагмент реальности, фиксирует произвольный срез безграничного целого. Это крошечный скол, клочок голограммы: в нём прошлое, в нём будущее, и в нем вечное СЕЙЧАС, в нём все мы, потому что полнота жизни — в каждом из нас.

Вот газета. Вот журнал. Вот письмо и вот картина. У КАРТИНЫ ЦВЕТА НЕТ. Цвет — только в голове. Чтобы слышать, нужны уши. Дальновидение не нуждается в мансарде. Величие горизонтов не зависит от высоты этажа.

Подлинный Олимп ищите со стороны своей изнанки.

БЛЮЗ, КАК СТИХИЯ

Иногда самые смелые мечты сбываются. Сбываются ИМЕННО самые смелые мечты.

Чему тут удивляться? Ведь это мы — мастеровые, создающие реальность. Значит всё — в наших руках.

Мы — музыканты, мы — ваятели; и в наших силах сотворить свой мир без фальши: в нём обыденность становится поэзией, а художественная метафора обретает материальную убедительность бытового объекта.

Мы называем это «БЛЮЗ» /см. «Апраксин блюз» №1/, или «ФУГА» /см. «Апраксин блюз» №2/, или «БЕТХОВЕН» /см.»Апраксин блюз» №З/. Сегодня я предлагаю оценить универсальность КВИНТОВОГО КРУГА. /Поворот на КВИНТУ принят от искушённости В.П. Правилова из Витебска/.

ПИСАНИЕ, КНИГА ПЕРЕМЕН и ТЕОРИЯ ЯДЕРНОЙ ФИЗИКИ ждут своей очереди.

Стихия бытия одна. Один импульс, одна сила, одна субстанция. Закон универсален и неизменен /у войны, у любви, у рынка/.

«У звуков места нет»*? Спросите у иерихонских стен: не уверена, что они того же мнения. Вряд ли они утешаются тем, что разрушены не огнём, не мечом, не морской волной.

/Занятно, что порывы душевного возбуждения или вообще резкие измене¬ния внутреннего состояния частенько венчаются пережиганием электрических лампочек и пробок, проблемами с электрической системой автомобиля, а также беспричинным падением на пол предметов, до той поры мирно висевших на стенах. Все эти милые эффекты пересечения ментального с материальным объясняются до скучного просто: нет ментального, нет материального и нет никакого такого пересечения — пересекаться-то нечему. Есть одно-единственное, для всего единое, простое и сермяжное физическое пространство/.

СКРИПАЧ, КАК ЯВЛЕНИЕ ПРИРОДЫ

ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С МУЗЫКИ. Всё приводит к философии. Всем правит ЗАКОН.

Импульс: первое движение палочки, чувства, мысли. Кто-то назовёт это волей к власти, кто-то сексуальностью, а кто-то — внутренним императивом. И сила творящая поднимает смычок, и нужно только, чтобы рука оказалась чуткой, умелой и просвещённой: правая смычковая рука. Отвечает на вопрос: «как?». Вопрос: «что?» — для левой.

/Нельзя не отметить, что многих художников так и тянет распорядиться руками музыкантов по-своему — обязательно поменять их местами. Нет ли в этом злого умысла? Может, художники просто боятся музыки? Или недооценивают её? С вооружёнными воинами или молотобойцами они, как правило, вольностей себе не позволяют.

А может, им кажется, что у музыкантов сердце с другой стороны? /.

ПРОСТОЕ И СЕРМЯЖНОЕ БЛЮЗОВОЕ ПРОСТРАНСТВО

Эпохи отличаются формой, которую они выбирают для поиска истины. Это метод осмысления.

Пространства отличаются способом их освоения. Это тоже метод осмысления.

Теорию БЛЮЗА излагаю в форме художественной метафоры /более освоенная область/, хотя предпочтение отдаю научной — за точность и недвусмысленность, снимающие разночтения.

Искусство даёт оценку в образе, наука — в математическом отношении. График не менее метафоричен, чем какой-нибудь «Голубь мира»: что-то, одно обозначается чем-то другим. Одно понятие условно приравнивается к другому.

Чем точнее наука, тем она более абстрактна, уходя от предметности в область чистых отношений… Позвольте, но ведь это уже музыка?

Отношение в образе или отношение в цифрах? Любовь и анализ? Замкните прямую, на концах которой разместились крайности, и они сойдутся в одной точке. Формула, совершенная, как творение искусства = шедевр, убедительный, как математический постулат. Нет чувства без мысли, нет алгебры без музыки, нет творчества без философии. Физика для метафизики — такая же точно «мета».

Наука — метафора искусства, искусство — метафора науки. Алгебра поверяется ушами, а гармония — расчётом, получается — «Искусство фуги», получается Кватроченто, получается БЛЮЗ — одно-единственное, простое и сермяжное, родное каждому пространство.