«Я кондуктором звёздным недаром слыву –

Я билеты до звёзд вам продам наяву!» 

— Из песенки 60-х.

 

 

Критиковать – занятие сегодня более чем неблагодарное, – небезопасное. Если во времена В.В. Стасова художественная критика носила характер напряжённого порой диалога с творцом произведения – композитором, живописцем или писателем – то ныне… В лучшем случае услышишь: «Кто умеет – делает, кто не умеет – учит», а в худшем и врагов нажить можно. И всё-таки не могу не высказаться по поводу «главного события года», о котором мы были оповещены многочисленными афишами с портретом Ильи Олейникова в центре и словом «ПРОРОК» под ним. Воистину любовь народная творит чудеса!

 

Жанр спектакля И. Олейникова и Н. Дуксина обозначен как мюзикл. Будучи страстным любителем музыкального театра, я, как и многие поклонники «картонного меча и фланелевого сердца», жду с надеждой часа возрождения того волшебства, которое этот театр дарит. Единожды испытавший этот трепет не забудет его никогда, как миг воспарения, будет стремиться пережить его снова и снова, будет переписывать музыку, выученную наизусть, подпевать любимым исполнителям – мысленно, чтобы не помешать чуду… Когда был поставлен первый наш мюзикл «Орфей и Эвридика» Журбина, мы ходили на этот спектакль по десять-пятнадцать раз. Яркое музыкальное представление, мощный звук инструментов, невиданные переливы лазерных эффектов – незабываемое переживание… Ах, семидесятые! Всё-то было внове, впервые… Ну а чем, скажите мне, можно завлечь зрителя в театр сегодня, «развести» его на приобретение билета за 300-500, а то и поболее рублей? Единственно всё тем же обещанием чуда, полёта в страну оживших грёз и мечтаний. И сыплются эти обещания щедро, как ватрушки с небес. Эта – единственно уцелевшая в нашем обществе – форма щедрости называется «новыми информационными технологиями» и позволяет без всякой волшебной палочки превращать разбодяженный концентрат в эликсир первого отжима, метизы – в алмазы, крашеного кролика – в австралийского тушкана. Вот-вот выдохнутся, как газ из незакрытой бутылки, фэйковые «технологии» одурачивания еле живого потребителя, а он всё ищет новых «пророков». Оттуда – из волшебного фонаря ни за что ответственности не несущих рекламодателей. В искусстве же, которое по своей природе и так является «обманом», эти штучки не проходят. «ПРОРОК» – так назван (без кавычек!) новый мюзикл. Доверчивому зрителю наконец-то выпал шанс увидеть не копию бродвейского хита полувековой давности в пародийной версии, а самостоятельный новейший продукт «не имеющий аналогов», «сопоставимый с концертами мировых звёзд». Не мог я профукать этот шанс. Ринулся.

 

Розыгрыш, можно сказать, удался. История прямо из «Городка», да и только. Фонограмма-минусовка с хорами, проекция на три экрана – такое, конечно, и не снилось мировым звёздам. Равно как и тем, кто (хотя бы на видео) наблюдал концерты Pink Floyd, Питера Габриеля или Мадонны. Оба автора практически не покидают сцену на протяжении спектакля. В пространстве своего бенефиса Олейников и Дуксин центральны, как перец и соль на обеденном столе. Балет работает истово, что и понятно – в их задачу входит порасторопнее менять закуски: салат из сарказма и сентиментальности, окрошку из костюмов и движений. Пару раз возникают «сооружения» декораций. Всё это «уже где-то было», кем-то подавалось, но, похоже, именно это и есть задумка авторов. Для «события года» риск неуместен! И обязательно купите программку – там вы найдёте столь горячо любимые «хит-мейкерами» слова: «грандиозное», «фантастические», «уникальные», «поразительные» и, само собой, «эксклюзивные». А главное – узнаете сюжет. Хозяин городской свалки «парит», выражаясь языком современности, забредшего туда невесть откуда слепого философа. В рок-опере «Томми» группы The Who, гениально снятой Кеном Расселом ещё аж в 1975 году, сходный эпизод длится несколько минут. В «Пророке» всё содержание оным исчерпывается. Действие скользит неторопливо, подобно разболтанной пригородной электричке. Названия станций знакомы до банальности: 1 – детство, 2 – юность, 3 – зрелость, и так далее, до конечной остановки. Однообразно, как колёса на стыках рельсов, стучит ритм поэмы, читаемой двумя немолодыми героями. Вполне такой милый «междусобойчик», пикничок с начинкой. Вот вошли и проехали одну остановку милые и трогательные старички-супруги: хочет бабушка вязать, хочет дедушка поспать… малиновки заслыша голосок. И снова бесконечный пейзаж родной помойки за окнами, бездумная красота отстиранных от пятен пассажиров… скучища поездная. Бегает кондуктор в бархатном халате, отороченном мехами – так кто ж его боится? Шантрапа безбилетная разве что. А мы все – с билетами! Событие года всё-таки, а год-то кончается! Закончился и спектакль. Ни ярких вокальных номеров, ни значительных персонажей – без излишеств, отвлекающих от любимого актёра. Герой Олейникова – он сам. Не пророк, а доктор Айболит на копеешной пенсии, констатирующий, что «больной скорее мёртв, чем жив». Блестящий в миниатюрах «Городка», он «не работает» в крупной форме, которой по сути и нет – происходящее на сцене напоминает съёмки телевизионного шоу. В фойе слышу от кого-то историю о том, что будто бы Олейников продал квартиру, чтобы поставить этот мюзикл – ситуация, знакомая не понаслышке… Однако жертвы тщеславию – тщетны. Стремление взрослого человека осмыслить и суммировать жизненный опыт естественно и понятно. Но, как сказал бы пророк Иоанн, доживи он до наших дней, снявши голову, по волосам не плачут, а назвавшись груздем – …

 

«Бог из машины» древних греков предельно точно разместил приоритеты в театре: здесь царствуют трюк, условность, за которыми – обобщение, вызывающее изменение сознания зрителя. Упомянутый выше Стасов так описывает выбранное Глинкой в опере «Сусанин» драматическое направление: «Оно ведёт к тому, что отдельное лицо является не столько живым человеком, составленным из плоти и крови, сколько типом, обнимающим целый ряд отдельных личностей, и что, таким образом, то, что выигрывается со стороны мысли, высшего идеального и морального чувства, теряется со стороны жизненной силы представления…». Похоже, потомки обманутых Иваном Сусаниным поляков завели наш «мюзикл» в суровый лес западного шоу-бизнеса, а «с волками жить – по-волчьи выть». Тут рекламные славословия не помогут. Богатырь Гергиев в состоянии поставить «Очарованного странника» Щедрина, показать потрясающий видеоряд Билла Виолы к Вагнеру, даже заказать оперу современному композитору… но это уже совсем другая история. В нашей театральной антрепризе нет базы для полёта, поиска, эксплуатируются несколько имён и «продаются» малобюджетные «спектаклики на троих». Поневоле вспомнишь стихи Фофанова:

 

Там белых фей живые хороводы,

Луна, любовь, признанья и мечты.

А здесь борьба за призраки свободы,

Здесь горький плач и стоны нищеты.

 

Не верю, что пустое и фальшивое может тронуть сердца. Знаю – лгут те, кто говорит: «Публика это любит». На нелёгком пути творчества «Пророк» – лишь предтеча подлинного Пророка: «Ступай, дитя мое, в мир, соедини Восток и Запад гармонией твоей музыки, распространяй мудрость, ибо ты одарен Богом Всемилостивейшим, Милосердным.»