Вы рисуйте, вы рисуйте,

вам зачтется …

Булат Окуджава                                          

Сан-Франциско, Монтерейский буль-вар. Я подхожу к дому, больше напоминающему миниатюрный замок. Он расположился на возвышении, с которого открывается вид на океан, застывший синим стеклом. Только белые парусники вдали оживляют его безмятежную гладь. Неправдоподобный покой!

Дверь открывает хозяин – энергичный, седеющий, очень обаятельный человек. Это он, Рувим Брауде, собрал в доме (впоследствии с участием жены Инны) уникальную коллекцию живописи и графики ленинградских художников второй половины ХХ века. Войдя сюда, сразу ощущаешь ту атмосферу напряженной жизни Ленинграда, в которой художники жили и боролись, отстаивая свое право на самовыражение в искусстве.

Борьба за утверждение независимого искусства началась в Ленинграде еще в 1950-е годы и достигла пика в 1970-е. Самыми известными её событиями стали знаменитые выставки во Дворце культуры им.И.Газа в 1974 г. и в Невском Дворце культуры в 1975 г., прошедшие в ответ на так называемую “бульдозерную” московскую выставку 1974 г. Ленинградские художники назвали свое движение “газа-невской культурой”, или Газаневщиной. В результате этого движения появилось “Товарищество экспериментальных выставок” – ТЭВ.

К 1980-му году в результате давления властей многие участники Газаневщины были вынуждены эмигрировать. Остальные вместе с художниками молодого поколения самоорганизовались в ТЭИИ – “Товарищество экспериментального изобразительного искусства”. ТЭИИ легло в основу третьей формации – Товарищество “Свободная культура” с Арт-центром “Пушкинская-10”.

“Пушкинская-10”, благодаря благородной и неутомимой работе лидеров-художников Сергея Ковальского и Евгения Орлова, превратилась в серьезный культурный центр, известный уже во многих странах мира. Центр распространил свою деятельность и на другие области искусства, а также создал постоянно действующий Музей нонконформистского искусства.

На “Пушкинской-10” очень бережно относятся к культурному наследию художников Газаневщины. В 2004 г. в Петербурге, в Центральном выставочном зале “Манеж”, состоялся “Фестиваль независимого искусства”, посвященный 30-летию выставки во Дворце культуры им.Газа. Организаторы проделали гигантскую работу, собрав материалы и показав работы всех участников Газаневщины и “Пушкинской-10”, соединив прошлое и настоящее нонконформистского искусства Ленинграда-Петербурга.

Коллекция Брауде в Сан-Франциско как раз и посвящена в основном ленинградским художникам-нонконформистам. Она составлена очень вдумчиво, представляя художников самых разных направлений. Здесь нет ни одного случайного художника, ни одной случайной работы. Каждая несет на себе печать авторского своеобразия и занимает свое собственное место в коллекции. Редко можно видеть настолько чётко сфокусированную частную коллекцию.

ИРИНА РАПОПОРТ (ИР) – Рувим, расскажите, пожалуйста, что Вас подтолкнуло к коллекционированию? Изобразительное искусство, вероятно, не было основным интересом в Вашей семье. Ваш дедушка был главным раввином Ленинграда.

РУВИМ БРАУДЕ (РБ) – Переломным моментом и началом моего интереса, – нет, страсти к искусству – стала выставка 1975 года в Невском дворце культуры, на которую меня случайно привел мой друг. Это было эстетическое, моральное, политическое потрясение, которое качественно изменило мою жизнь. Меня также поразил интерес к этой выставке зрителей: такой осознанный, коллективный интерес к искусству. Помните эти беспрецедентные очереди на выставку? Стал мечтать, что может быть когда-нибудь я смогу иметь одну-две из этих работ. К сожалению, тогда я ничего не знал о квартирных выставках 1970-х годов.

ИР – Когда Вы стали думать о Вашей собственной коллекции?

РБ – В 1981 г. я случайно попал в один эмигрантский дом на Лонг-Айлэнде, где все стены были завешаны работами художников-нонконформистов. В памяти сразу возникли ассоциации и скользнула мысль о потенциальной возможности коллекционирования. В том же году я случайно узнал о выставке Е.Абезгауза в синагоге Нью-Джерси. Я помнил его по выставке в Невском, и на свои скудные средства приобрел его графическую работу “Снова погром. Что делать?”

ИР – Так цепь “случайностей” привела Вас к мысли о коллекционировании. Какая живописная работа стала первой в Вашей коллекции?

РБ – “Шаббат” Александра Манусова (Илл.1). Я до сих пор испытываю восхищение, глядя на нее.

 

 

Да, искусство Газаневщины действительно оставило глубокий след в Вашем сознании. Отлично подобранные работы ее участников, а также выделевшейся в ней группы “АЛЕФ” сделали коллекцию очень направленной.

РБ – А я ведь себя не лимитировал, просто так получилось. И это еще не все “случайности”. Знакомый, гостивший несколько дней в Сан-Франциско, встретился (опять же случайно!) в Чайнатауне с Алеком Рапопортом и Вами. Я помнил искусство Алека по Ленинграду и просто вцепился в возможность познакомиться с ним лично.

Покойная И.В. свела меня с Женей Ухналёвым, прося помочь ему разобраться в документах, связанных с гостевым пребыванием в Сан-Франциско. Р.С., вдова Саши Манусова, познакомила с Сашей Гуревичем, и эта встреча стала судьбоносной для нас обоих.

ИР – Вы – ангел-хранитель искусства Гуревича. Вы сделали все возможное из того, что меценат может сделать для художника: собрали большую коллекцию его работ, организовали у себя дома несколько выставок, представив его искусство многочисленным зрителям, часть которых в свою очередь начала увлекаться коллекционированием. Вы также систематизировали его собственное собрание и организовали выпуск превосходного альбома … Знаете, как говорил сын Матисса: “Если бы не было Щукина, не было бы и Матисса”. В этих словах – не умаление значимости творчества художника, а заслуженная дань благодарности меценату.

Воспроизведенная здесь картина (Илл.2) очень характерна для Саши. По словам замечательного историка искусства Б.М.Бернштейна, искусство прошлого “давит на художника, как атмосферный столб”. Большинство работ Гуревича сюжетно и композиционно восходит к старой живописи таким же образом, как данная – к картине французского художника ХVII в. Ж.де ла Тура. В сюжете есть интересный момент: возле сидящего музыканта с лицом самого Гуревича лежит горстка мелких монет. Это символ печального удела большинства артистов во все времена.

 

 

РБ – Вот еще мой любимый художник Газаневщины и группы АЛЕФ – Алек Рапопорт.

ИР – Алек и мой любимый художник. “Душа моей души”*, с которым мы были связаны 35-ю годами любви. Вероятно, в той страсти, напряжении, правдоискательстве, религиозных сомнениях, в которых он жил и работал, и кроется причина его ранней смерти за работой, в своей мастерской в Сан-Франциско. Как отметил Б.М.Бернштейн, исследуя цикл “Ангел и Пророк”, даже непонятно, на что рассчитывал художник, отпуская свои детища в нынешний мир: “В жилах внешне спокойного и мудрого художника струилась кровь библейских пророков, визионеров и глашатаев истины”. М.Лемхин сравнивал Алека с Атлантом, который “и не помышлял сбросить со своих плеч груз великих традиций – искусство было для него в первую очередь ответственностью”.

У Вас представлены все жанры, в которых работал Алек: библейский, “Образы Сан-Франциско”, автопортреты, натюрморты (Илл.3). Здесь и “Автопортрет” 1950-х годов, который Алек сделал, будучи еще совсем мальчиком, и солдатские рисунки периода его службы в армии в Биробиджане. У Вас есть даже “Композиция с маской Kwakintle” – результат недолгого изучения Алеком культурного наследия американских индейцев.

 

3. А.Рапопорт, “Натюрморт со словарем”

 

РБ – Я знаю, что Алек восхищался творчеством Саши Арефьева. Я очень дорожу его рисунком, единственным в моей коллекции (Илл.4).

ИР – Да, это раритет. Саша Арефьев – одна из самых значительных фигур ленинградского нонконформизма. Он замечательный художник и прирожденный борец. Еще в 1950-е годы он организовал “Орден нищенствующих живописцев”. Сюжет его рисунка в Вашей коллекции является очень характерным. Тема “страдания жертвы и наслаждения мучителя” проходит через все его творчество.

 

 

РБ – А вот еще художник Газаневщины и группы “АЛЕФ” – Анатолий Басин, совсем другого характера: печальный, гармоничный, интимный (Илл.5). Я помню, что Алек высоко ценил его работы. У них были разные учителя?

ИР – Да. Басин принадлежал к известной в 1950-60-е годы “школе Сидлина”. О.А.Сидлин (1909-1972) преподавал в изостудиях Ленинграда и оказал огромное влияние на большую группу художников, многие из которых примкнули к движению нонконформизма. Басин – типичный “сидлинец”. Идея учителя была в сосредоточении на самом живописном процессе (не на изображении эмоций, литературных сюжетов, психологии и пр.). Сидлин учил передавать впечатления от мира только как организацию цветовых пятен. Перед смертью он уничтожил свои работы, поскольку важным считал сам творческий процесс, а не его результат. Имя Сидлина до сих пор произносится оставшимися его учениками с придыханием.

 

 

Соучеником Алека по классу Н.П.Акимова в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии, а также другом был Миша Кулаков. Живя в Италии, он не принимал непо-средственного участия в нонконформистском движении Ленинграда, но был нонконформистом и по своей природе, и по характеру творчества. Одним из первых среди своих сверстников он начал изучать творчество Джексона Поллока и делать свои абстрактные композиции. В отличие от большинства выхолощенных американских абстракций, его работы духовны и несут в себе заряд неортодоксальной религиозности (Илл.6).

 

 

У Вас много работ Евгения Ухналёва. Алек называл его “честным художником”. Среди привычных мне работ очень выделяется “Вагон” (Илл.7). Здесь так много символики, которую я не всегда понимаю. Расскажите мне об этом, пожалуйста.

РБ – “Вагон” – чрезвычайно интересный триптих, состоящий из трех отдельных частей. Сам Женя назвал работу строчкой из песни Галича “Кадиш”: “А где-то по рельсам, по рельсам, по рельсам – колеса, колеса, колеса, колеса …” Старый, тронутый огнем вагон, изображения на трех частях которого отражают три разных периода истории ХХ века с ужасами революции и гражданской войны; Второй мировой войны и Холокоста; сталинских репрессий.

На левой части вагона – символ уходящей власти в виде эмблемы царской империи – двуглавого орла, и коряво написанные отрывки революционных лозунгов: “Вся власть …”, “Даешь …” и т.д. Вдали – темное дымное зарево.

 

 

На средней части стенки вагона – нацистская свастика, обрывки надписей на немецком языке, в том числе размашисто “только для евреев, 1944”. Дверь раскрыта, вагон пуст, лишь через борт свешивается конец молитвенного талеса. Вдали – ряды мрачных лагерных строений и дымящаяся труба крематория.

На правой части – штамп Октябрьской железной дороги, указание места назначения – “Речлаг”, 1948 и лагерный номер, который был присвоен восемнадцатилетнему заключённому Евгению Ухналёву. Вдали – “курящаяся сопка Воркуты”.

ИР – Спасибо, Рувим. Я думаю, что это – самая значительная работа в творчестве Ухналёва, и рада, что она в Вашей коллекции.

Четырнадцатилетним мальчиком пришел на выставку во Дворец культуры Газа Михаил Иофин. Тогда, по его словам, он понял, что помимо “советского” искусства есть еще “другое и настоящее”. В своем последующем творчестве Миша сохранил лучшие традиции “инакомыслящих” художников и сформировался в своеобразного и зрелого мастера. Обычная его тематика обращена к художникам прошлого, а также к теме театрально-драматического карнавала Петербурга-Сан-Франциско. Дань Петербургу он отдает почти во всех своих работах. А картина Вашего, Рувим, собрания полностью сфокусирована на изображении города и передаче его сокровенного духа. Я очень люблю эту работу – “Пушкин над Петербургом” (Илл.8).

 

Северные, бледные, тихие сумерки. Строгая геометрия пяти параллельных горизонтальных линий: чеканная линия черной решетки чугунных перил, припорошенных снегом; линия однотонной неподвижной глади Невы; четкая линия противоположного берега; непрерывная линия чуть тонированных зданий, монотонная линия их верхней границы оживлена вертикалями шпиля, куполов, дымовых труб. А над этим пейзажем – горизонтально парящая фигура А.С.Пушкина, осеняющая и олицетворяющая Петербург, город-мираж, застывший в своей прекрасной и вечной неизменности.

 

Мне кажется замечательным ещё и то, как точно художник отразил идею Петра Великого, принцип жесткой регламентации при строительстве города – образ-цового, правильного, регулярного, геометрически выверенного. Моей душе так близка эта работа!

РБ – С Газаневщиной связано еще несколько художников моей коллекции – В.Видерман, Е.Абезгауз, С.Островский. А с “Пушкинской-10” – В.Герасименко, Е.Тыкоцкий, Б.Борщ.

 

 

ИР – Пожалуй, Борис Борщ – один из сильнейших современных пейзажистов Петербурга (Илл.9).
А вот этот графический лист Е.Тыкоцкого “Фрагмент” (Илл.10) для меня непривычен. Я мало знаю его творчество, но мне кажется, что эта графика, рассказывающая о подробностях рутинной жизни местечка, тематически выпадает из основной линии его творчества своей семитской темой и духом.

 

 

Яков Фельдман. Рувим, я никогда не видела его работ, и они мне очень по душе. Кто он?

РБ – Он – молодой художник, родившийся в Витебске, а ныне живущий в Иерусалиме. Интересно, что его бабушка была племянницей М.Шагала.

ИР – Его “Адам и Ева” (Илл.11) написана мастерски и технически напоминает работы старых мастеров – на доске, темная и насыщенная красочная поверхность, лессировки. Однако традиционный библейский сюжет приближен к современности двумя китчевыми деталями – Ева вместо фигового листка защищена изображением ножниц, а Адам – ложки. Выполнено это очень деликатно, со вкусом и мастерством в передаче материала. Замечательное приобретение, прекрасно вписывающееся в Вашу коллекцию.

 

 

Рувим, в каком направлении Вы будете ее продолжать – увеличивая количество худож-ников, которых она уже представляет, или сделаете акцент на еврейских художников, или на современном нонконформистском искусстве Петербурга?

РБ – Я продолжаю коллекционировать. К счастью, жена Инна меня поддерживает. Она понимает, что собирательство для меня не хобби, а страсть, родившаяся во время подъема нонконформистского искусства. Это уникальный феномен в истории развития искусства, когда целое направление возникло как следствие беспрецедентного насилия над искусством. Горькая ирония заключается в том, что это искусство родилось не вопреки, а благодаря гонениям.

Я не подхожу к собирательству с чисто эстетской позиции – это люблю, то – нет. Не подхожу и с коммерческим интересом – продать завтра то, что выросло в цене. Для меня в искусстве важна комбинация исторической, политической, психологической, эстетической значимости. Думаю, что буду расширять коллекцию уже имеющихся художников. Они проходят трансформацию на своем творческом пути, и я пойду вместе с ними, той же дорогой. Также мне хочется расширить коллекцию приобретением искусства современных художников, связанных с “Пушкинской-10”.

ИР – Сколько работ включает коллекция? Какую часть Вы можете разместить на стенах Вашего дома?

РБ – Живописных около ста, плюс графика и немного скульптуры, а размещена, пожалуй, треть.

ИР – Приобретаете ли Вы работы, как Ваш знаменитый предшественник П.М.Третьяков, посещая мастерские неизвестных художников?

РБ – Пожалуй, да.

ИР – Щедры ли художники на подарки?

РБ – Да, щедры. Дело в том, что некоторые мои любимые художники становятся и любимыми друзьями, с которыми складывается многолетняя дружба. Подарок всегда приятен, но надо отдавать себе отчет, что для художника его труд это еще и заработок.

ИР – Мне отрадно, что в Вашей коллекции нет выхолощенных московских художников “дип-арта” – “искусства для дипломатов”, без которых не обходится почти ни одна русская коллекция или галерея. Так сложилось в 1960-70-е годы, что именно дипломаты в Москве, зачастую ничего в искусстве не понимающие, становились главными судьями, окончательной инстанцией, решавшей, кого поощрять, а кого игнорировать. Этим они выставляли за борт достойных художников, делали рекламу недостойным, и таким образом нанесли огромный вред объективной оценке искусства в целом.

Провокационный вопрос – есть ли у Вас, например, Оскар Рабин?

РБ (шутливо смутившись, потупляет глаза) – Есть, даже две (Илл.12).

 

 

 

ИР – Да, я понимаю. Рабин – явление чисто московское, восходящее к передвижникам. Некрасивая живопись, однообразные сюжеты: водка-селедка; хлеб-булка; обрывок газеты – или еще чего-нибудь; кривые домишки нищей провинции; жалкая, безнадежная Россия … Но, конечно, его роль вдохновителя и организатора нонконформистского движения в Москве однозначна.

РБ – Насколько я знаком с искусством москвичей, оно мне не так понятно, не так близко. А питерское – это мое, личное, родное.

ИР – Итак, в конце нашего недолгого разговора хочется отметить, что Рувим Брауде – очень серьезный коллекционер со своей определенной концепцией. Его мерило – собственная, непосредственная оценка картины, без оглядки на чужое мнение. Очень важно, что он любит и ценит саму личность художника и созданные им детища.

Коллекционирование современного искусства вызывает особое уважение, так как собиратель не знает, в какую коммерческую категорию попадет художник. Он вкладывает свои средства в искусство, дальнейшую судьбу которого предопределить невозможно.

Иногда современные частные коллекции перерастают в крупные музейные собрания, как это случилось с коллекцией проф.Нортона Доджа, которая стала самым полным собранием русского нонконформистского искусства и легла в основу Музея Университета Зиммерли в штате Нью-Джерси, США. Кто знает, во что преобразуется сегодняшняя коллекция Рувима и Инны Брауде?

В заключение хочется выразить им обоим сердечную признательность за их меценатскую деятельность и пожелать никогда не исцеляться от “прекрасного недуга собирательства”.

 

 

СПИСОК ИЛЛЮСРАЦИЙ

 

Илл.1

МАНУСОВ Александр (1947-1990)

ШАББАТ, 1989

Масло на холсте

100 х 120 см

 

Илл.2

ГУРЕВИЧ Александр (р.1944)

РЫЛЕЙЩИК (ХАРДИ-ГАРДИ), 2003

Масло на холсте

127 х 94 см

 

Илл.3

РАПОПОРТ Алек (1933-1997)

НАТЮРМОРТ СО СЛОВАРЕМ, 1982-1997

Смешанная техника на холсте

91,5 х 71 см

 

Илл.4

АРЕФЬЕВ Александр (1931-1978)

БАРЫШНЯ И ДВА ХУЛИГАНА, 1955

Гуашь, карандаш на бумаге

20 х 15 см

 

Илл.5

БАСИН Анатолий (р.1936)

ДВОЕ, 1989

Масло на холсте

61 х 51 см

 

Илл.6

КУЛАКОВ Михаил (р.1933)

КОМПОЗИЦИЯ, 1975

Смешанная техника

56 х 76 см

 

Илл.7

УХНАЛЕВ Евгений (р.1931)

ВАГОН (триптих), 2001

Масло на холсте

91,5 х 183 см (три части вместе)

 

Илл.8

ИОФИН Михаил (р.1959)

ПУШКИН НАД ПЕТЕРБУРГОМ, 2003

Масло на холсте

23 х 30,5 см

 

Илл.9

БОРЩ Борис (р.1948)

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕЙЗАЖ, 1989

Масло на холсте

53 х 66 см

 

Илл.10

ТЫКОЦКИЙ Евгений (р.1941)

ФРАГМЕНТ, 1975

Сухая игла, бумага

 

Илл.11

ФЕЛЬДМАН Яков (р.1969)

АДАМ И ЕВА, 2002

Масло на доске (диптих)

52 х 21,5 см (каждая часть)

 

Илл.12

РАБИН Оскар (р.1928)

ПЕЙЗАЖ С БУЛКОЙ, 2001

Масло на холсте

61 х 76 см