15 января. СОН СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА

Не Достоевский интересен, а примечания к нему. Это мнение одного профессора русской литературы. Спорить не буду, доля истины в этом категорическом суждении, конечно же, есть. С музеями происходит то же самое. Не коллекция живописи бывает нам порою интересна, а кафетерий, в котором и пирожки вкусные, и кофе с уникальной пенкой.

Что касается меня, то я в последнее время обращаю внимание на гардеробы. Приятно, знаете ли, придя в Русский Музей, снять куртку и передать её вежливому человеку в хорошо отглаженном халате. И он не на крюк её повесит, а на отдельную вешалку с плечиками. Да ещё и номер выдаст пластмассовый, который в руке держать приятно.

Мне кажется, что и само общение зрителя с искусством должно измениться в корне. Просто так ходить по музейным залам до полного отупения – это уже вчерашний день. Пора уже научиться соединять, вплетать “труд и отдых” в единый процесс созерцания. Я по-хорошему завидую школьникам, которые могут, в том же Русском Музее, слушая экскурсовода, сесть прямо на пол. Или, если захотят, могут разлечься, положив руки под голову. Такая поза, во-первых, позволяет моментально расслабиться. А, во-вторых, увидеть потолочную лепнину в неожиданном ракурсе.

Мне частенько приходится, стоя перед каким-нибудь шедевром, записывать в блокнот свои впечатления. Не скрою, это крайне неудобно. А теперь простая арифметика: если записей я делаю много, то и устаю сверх меры. Поэтому я и отважился на эксперимент. Выставку братьев Ржевских (Якова и Александра), развёрнутую на третьем этаже Мраморного дворца, я созерцал, сидя на стуле. Вот она, моя первая зрительская победа! Чисто технические подробности я опускаю. Всё дело в том, что экспозиция коллекционеров Ржевских имитирует домашние комнаты. Полезно будет узнать, что все эти несметные сокровища (картины, скульптуры, книги, секретеры, часы) хранились у братьев дома, в их небольшой квартире. На склоне лет А.И.Ржевский передал Русскому Музею всё собранное за долгие годы. Теперь на третьем этаже Мраморного дворца как бы маленький музей братьев Ржевских.

А при чём тут стул? Вы не поверите, но когда сидишь на стуле, закинув ногу на ногу, то вся эта красота действительно навевает золотой сон. Или, если хотите, сон серебряного века …

12 февраля. СО СКУКОЙ НЕ СОСКУЧИШЬСЯ

Когда холодно, то можно одеться потеплее, и согреешься. Когда скучно, то из этого непростого состояния выйти очень трудно. Берёшь книгу в руки, а она не читается. Начинаешь во что-то играть, а не играется. Включишь телевизор, а программы не смотрятся…

Со скукой трудно бороться. Нужны какие-то очень мощные средства. Например, мне скучно, и вдруг я узнаю, что к Земле движется какая-то гигантская комета. Через неделю произойдёт столкновение. Надо что-то делать! Что именно? И вот мне уже не скучно. Скуку как рукой сняло…

Я люблю скучать. Скука – это разновидность гармонии. У тебя всё есть, тебе ничего не надо. Ты никуда не спешишь, не суетишься. Скука – это крохотное счастье. К сожалению, общество наше устроено так, что мы все куда-то спешим. Стремимся чего-то достичь. Многим не до скуки. Кто-то из умных людей сказал, что скука – это вершина цивилизации. И я люблю пребывать на этой вершине.

Когда мне скучно, то я себя развлекаю таким образом. Я просто смотрю в окно и говорю себе: вот дом, вот дерево, вот трамвай, вот собачка … Я медленно перечисляю все вещи, которые вижу за окном. И это меня успокаивает. Я начинаю думать, что так будет вечно. Порядок вещей неизменен: дом, дерево, трамвай, собака… Может быть, в такие моменты во мне рождается философ?

Скука – вещь хорошая, полезная. А вот скукотища – плохая, опасная. Со скуки можно сочинить стихотворение, песню. О скукотище этого не скажешь. Она толкает многих на опасные поступки. Лучше сразу же нокаутировать скукотищу, а то беды с ней не оберёшься.

21 марта. “ПТИЦЫ ПЛАВАЮТ НАД МОРЕМ”

Попробуйте угадать, кто автор этих строк: “Человек, владыка планеты,/Государь деревянного леса,/Император коровьего мяса,/Саваоф двухэтажного дома, –/Он и планетою правит,/Он и леса вырубает,/Он и корову зарежет,/А вымолвить слова не может…”

Страшно? Тоже вымолвить слова не можете? Тогда подсказываю. Автор этих пугающих строк поэт Николай Заболоцкий (1903-1958). Конечно, если бы я загадал другие строки (“Любите живопись, поэты!”, “Два мира есть у человека”, “Я не ищу гармонии в природе”), то вы бы сразу сказали, о ком идёт речь.

Столетний юбилей Николая Заболоцкого питерские любители поэзии должны бы праздновать дважды, по старому стилю и по новому. Но в связи с ещё более мощным юбилеем нашего славного города столетие со дня рождения Николая Алексеевича Заболоцкого решено отпраздновать заранее, с почти месячным опережением. Во всяком случае, двухдневная конференция, посвящённая творчеству поэта, начинается в Пушкинском доме уже 9 апреля.

Доклады первого дня посвящены в основном жизненным вехам Заболоцкого. Его родословной, его натурфилософии, а также пребыванию в сталинском лагере.

Второй день отдан сравнительным выступлениям. Творчество Заболоцкого сравнивается, в частности. с творчеством Бориса Пастернака, Сергея Есенина, Николая Клюева, Даниила Хармса и даже швейцарских дадаистов! Знаете, какую характеристику дал Заболоцкому его современник, поэт Арсений Тарковский? “Не человек, а череп века”.

Собственно говоря, многие доклады как раз посвящены тому, что происходило под “черепом века”, в голове Николая Заболоцкого.

Ну, а я из уважения к выдающемуся поэту снимаю с полки его однотомник. И собираюсь его внимательно перечитать. В день по три-пять стихотворений. Значит, к столетию, к седьмому мая, осилю всю книгу.

Кстати, то стихотворение про “человека, владыку планеты”, который может и корову зарезать, заканчивается решительным поступком поэта Николая Заболоцкого. Он берёт в рот длинную сияющую дудку и начинает выдувать слова, которые сразу же становятся живыми предметами.

Такова сила искусства, по мысли поэта. Заболоцкий выдохнул это стихотворение в 1930 году. Ему было всего 27 лет…

1 апреля. ЛУЧШИЙ ДРУГ ГОЙИ – САМ ГОЙЯ

Живёт во французском городе Бордо художник Франсиско Гойя. Ему 53 года. Он известен далеко за пределами Франции. Недавно мне удалось с ним встретиться и поговорить. Это произошло во время вояжа по нестоличным городам Европы. Кстати, замечательная была поездка!

От своего “двойного тёзки”, выдающегося испанского художника Франсиско Хосе Гойи (1746-1828), нынешний Франсиско Хосе Гойя отличается только внешностью. В остальном – сходство с великим предшественником абсолютное. Просто буквальное.

Современный Франсиско, как и тот легендарный, тоже пишет картины. И что самое парадоксальное: те же самые. В его мастерской, которая находится на улице Мимоз, я собственными глазами видел два знакомых полотна – “Маху одетую” и “Маху обнажённую”. Они ничем не отличались от картин великого Франсиско Гойи, которые, как известно, хранятся теперь в Мадриде, в музее Прадо.

У меня сразу же возник вопрос: неужели нынешний Франсиско Гойя занимается подделками? Я не удержался и спросил его об этом. И тёзка, он же однофамилец, мне всё популярно объяснил. Несколько лет тому он действительно занимался подделками картин Франсиско Гойи. И делал это мастерски. Но однажды поспешил, выполняя очередную копию, и попался. Кстати сказать, он носил тогда другую фамилию. Его звали Жаком Клеманом.

Жака судили за фальшивые картины. Однако приговор городского суда Ьордо был не только щадящим, но и неожиданным. Жаку Клеману предложили сменить имя и фамилию. И вот, вместо того, чтобы сесть в тюрьму, он получил новый паспорт на имя Франсиско Хосе Гойи!

Вы думаете, став другим человеком, он принялся ещё активнее тиражировать фальшивки? Нет, вновь рождённый художник решил не ссориться с законом и стал создавать свои собственные картины, подписывая их новым именем. То есть именем Франсиско Гойи. Уже имея на то полное право. Что самое интересное, его новые картины не похожи на произведения классического испанского Франсиско Гойи. По-своему и они хороши.

Говорят, недавно в Голландии был пойман художник, который талантливо подделывал Ван Гога. Учитывая опыт города Бордо, судебные власти Утрехта предложили подсудимому сменить фамилию. Тот согласился. Так что Франсиско Гойя теперь не одинок. По его стопам идёт Ван Гог…

11 апреля. ГДЕ ВЗЯТЬ АВТОРА?

Мазок, ещё мазок. И ещё мазок. Потом ещё мазок. И вот картина закончена. Где взять автора?

19 апреля. ОКЕАНИЧЕСКИЕ ВОЛНЫ ЖИВОПИСИ

Ушёл художник в лес и слился с лесом. Ушёл художник в поле и слился с полем. Ушёл художник в город и слился с городом. Все теперь ищут художника, а найти не могут…

Эта грустная сказочка о том, как пропал художник, вернее, как он слился с окружающей средой, вспоминается на выставке Бориса Борща, открывшейся в галерее “Борей”. Кто-кто, а Борис знает, как строить взаимоотношения с действительностью, чтобы в ней не затеряться. Поэт Булат Окуджава советовал для этого браться за руки. Помогает, но ненадолго. У художника Бориса Борща свой, и гораздо более радикальный, метод. Он научился останавливать время. Не то механическое, которое живёт в часах, секундомерах и метрономах, а сущностное время, которое пребывает, подобно жизненной силе, в окружающем мире.

Самое трудное для художника это сущностное время уловить, почувствовать. Оно, в принципе, не выходит наружу. Когда Борис Борщ раскладывает этюдник на перекрёстке двух улиц, ставит холст и пытается запечатлеть один из многочисленных городских мотивов, ну, допустим, “сизо-голубое утро”, то не факт, что всё у художника получится. Но вот пошёл однажды Борис Борщ выносить ведро. И в тупике, между домами, где громоздилась эта самая металлическая штуковина для сбора мусора, он увидел нечто умопомрачительное по цвету. Это нечто и вошло потом в его картину, от которой глаз теперь не оторвать. Она, кстати, как раз присутствует на выставке.

Словами этот процесс трудно описать, хотя никакой тайны вроде бы и нет. Ну да, Борис Борщ “берёт” мгновение-впечатление и переносит его с помощью “вязкой масляной краски” на холст. Сам художник признался, что итогом картины должно стать мгновение, “размазанное” до вечности. И если всё под рукой художника складывается так, как надо, то “мгновенные пейзажи” превращаются в эпохальные (эпические) картины. Эту особенность живописи Бориса Борща впервые отметил друг художника Анатолий Заславский. Между прочим, у живописцев традиционного толка пейзажи тяготеют к обычному лирическому высказыванию.

Среди шестидесяти работ Бориса Борща, выставленных в “Борее”, есть и полтора десятка графических. Это, в основном, зарисовки друзей. Того же Анатолия Заславского или физика Гоши, соседа по коммунальной квартире. И всё же главное для Бориса Борща – это живопись, которая выплескивает свои “океанические волны” на холсты небольшого размера. Чтобы застыть там навечно…

19 апреля. ИСКУССТВО ВОЗРОЖДЕНИЯ ИЗ ПЕПЛА

Яйцо птицы феникс учит птицу феникс искусству возрождения из пепла.

24 апреля. ХОРОШО МОЛЧАТЬ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ

С днём рождения Владимира Набокова много неясностей. По одной версии он родился 22 апреля, в чём ужасно не любил признаваться. По другой версии, появился на свет днём позже. Но всё-таки чаще других дат фигурирует в разных источниках 24 апреля. Так что с днём рождения, многоуважаемый Владимир Владимирович! Мы вас любим и не перестаём восхищаться вашими книгами. Просто уму непостижимо, как это вам удавалось творить и по-русски, и по-английски одинаково гениально…

Если серьёзно, то никакой проблемы двуязычия нет. И не было. Просто в какой-то период своей жизни Владимир Набоков, с детства знавший язык Диккенса, взял и перешёл в англоязычную писательскую среду. Гораздо позже подобный шаг сделал Иосиф Бродский.

Интересно, кто из современных питерских поэтов и писателей рискнул бы сделать нечто подобное? Если так, то какой язык он бы выбрал? Естественно, за разъяснениями я обратился непосредственно к пишущим людям.

Павел Крусанов, известный прозаик, автор “Укуса ангела” и “Бим-Бома”, над подобными вещами не задумывался. Ему хорошо, даже комфортно, в стихии русского языка. В падежах, склонениях, суффиксах, причастиях и деепричастиях он чувствует себя, как рыба в воде и как пчела в цветке. Поэтому шило на мыло менять не собирается. Помимо русского языка, ухо Павла Крусанова тянется ещё и к французским созвучиям. Этот язык писателя тоже радует.

Между прочим, в двух парижских издательствах лежит сейчас роман Крусанова “Бим-Бом”. Не просто так лежит, а с дальним прицелом. Вот-вот будет положительно решён вопрос с его переводом на язык Вольтера и Мопассана. Сам же Павел Крусанов переходить на французский не собирается. От добра добра не ищут.

Несколько глубоких мыслей о языках высказал поэт Николай Голь. Он считает, что не надо изо всех сил стремиться в другую языковую стихию. Лучше прекрасно говорить по-русски, чем плохо по-немецки или по-французски. С другой стороны, иностранный язык, если его освоить, прекрасно выполняет роль цензора. На родном языке мы можем трепаться, болтать, как балаболки, не заботясь о смысле сказанного. Перейдя на другой язык, мы будем тщательнее задумываться о том, что произносим. Мы станем гораздо ответственней. У нас слово не будет расходиться с делом…

Прозаик Владимир Шпаков признался, что любит немецкую литературу за её глубину и философичность. По его мнению, и многие русские писатели тяготели к немецкой (“зашифрованной”) версии письма. Это касается и Достоевского, и Толстого. А вот Иван Тургенев однозначно стремился к французской ясности. Сам Владимир Шпаков время от времени почитывает немецких авторов, но рвать пуповину, связывающую его с русским языком, не собирается. Впрочем, неизвестно. Окажись Владимир Шпаков в Германии, глядишь, и перешёл бы на язык Томаса Манна. По собственной воле!

Весьма неожиданный комментарий к проблеме двуязычия я получил от Ольги Флоренской. Напомню, что она не только картины и объекты создаёт, но и прозу хрустальную пишет. И поэзию, тяготеющую к классике, сочиняет. По мнению Ольги Флоренской, иностранных языков не надо бояться. Если хорошенько покопаться в генетической памяти, то мы обнаружим там залежи языков, включая греческий, латинский, иврит… Вполне возможно, что и санскрит…

Лет восемь тому назад Ольга Флоренская оказалась на острове Сардиния в окружении итальянцев, говорящих только на своём языке. И в течение двух часов Ольга изъяснялась с ними на языке Данте и Петрарки!

Она говорила с сардинцами не только о погоде, но и о Петербурге, о Достоевском, а также о любви и о жизни. Выяснилось, что количество итальянских слов и фраз, которые мы, русские, усвоили с молоком матери, исчисляется сотнями. И при желании мы все можем говорить по-итальянски без предварительной подготовки. Просто в силу крайней необходимости.

На этом умолкаю. Нет, всё-таки попробую, покопавшись в своей архаической памяти, выдать на гора что-нибудь итальянское.

Итак, начинаю погружаться в глубины памяти… Мелькают обломки слов и контуры предложений… Эта фраза не подходит. Эта тоже не годится. А вот эта мысль как нельзя кстати:

Silenzio: il nulla che promette di piu.

Где перевод? Почему его нет рядом? Неужели придётся лезть в итальянско-русский словарь? Попробую перевести без словаря. Итак, silenzio – это молчание. У Фёдора Тютчева есть стихотворение с похожим, правда латинским, названием. Il nulla – нуль, ничто. Promette – очень напоминает французское promettre (обещать) и чуть-чуть английское promise (обещать). Ну а словечко piu равновелико французскому peu (немного, нечто, чуть-чуть). Исходя из вышеизложенного, окончательный перевод будет таким: молчание – это ничто, обещающее нечто.

18 мая. ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ МУЗЕЕВ

Музей – вещь серьёзная. Не то, что школа, магазин, больница или цирк. Про школу сочинены тысячи анекдотов. Про больницу, наверное, чуть поменьше, но тоже много. Много забавных историй про цирк и магазин. И на редкость мало анекдотов про музей. В ходе довольно-таки напряжённых поисков удалось обнаружить всего несколько шуток про музей. Одну, между прочим, про Британский музей. Две про Лувр. И один анекдот (ещё застойных времён) про Эрмитаж. Кстати сказать, глуповатый.

Стоит очередь в Эрмитаж. – Что дают? –- Рембрандта… –- А это лучше кримплена? –- Не знаю, не пил… Типичная картинка брежневской эпохи.

В чём же причина столь уважительного отношения к музею? Постарались, разумеется, папы и мамы, бабушки и дедушки, которые часами водили своих чад по музеям, желая приобщить их к вечным ценностям. И добились своего: при одном только слове “музей” мы начинаем трепетать от страха. Нам сразу же вспоминаются строгие смотрительницы, отгоняющие нас от экспонатов: отойдите подальше, не трогайте, не дышите… Короче, не музей, а самая настоящая каторга… И вообще, складывается впечатление, что музеи существуют для приезжих. Для туристов. Да и мы сами-то посещаем музеи только тогда, когда к нам приезжают родственники или знакомые.

Правда, в последнее время многое в музейной практике меняется в новую сторону. В больших музеях типа Эрмитажа и Русского возникают специальные службы гостеприимства. Смотрители стали гораздо вежливее. Кроме того, мы теперь можем сравнивать наши музеи с заграничными.

И уже недалёк тот день, когда мы наконец-то поймём, что из себя должен представлять идеальный музей. Это большая, но уютная комната примерно с двадцатью-тридцатью оригинальными экспонатами, с хорошим освещением, удобными креслами и табличкой, приглашающей отдохнуть, вздремнуть, выпить чаю или кофе…

Но пока это только мечты. Впрочем, надо постараться их приблизить…

По мнению госпожи Анны К., работающей переводчицей в одной фирме, идеальный музей ей удалось обнаружить в Англии. Это музей викингов в городе Йорке. Он хорош тем, что в нём есть запахи. Лодка пахнет смолой. Лошадь лошадью. Шкура убитого медведя, естественно, пахнет медведем. Без запахов этот музей был бы похож на книгу за семью печатями. А так (благодаря запахам) включился механизм архаической памяти, и Анна К. вспомнила, что в прошлой жизни она была викингом…

Перед жителем нашего города Виктором Л. идеальный музей раскрыл свои двери в Нью Йорке. Им оказался не какой-нибудь гигант типа музея Гугенхайма, а маленький музей Клойстер, созданный не профессионалами-искусствоведами, а любителями-садоводами. Он хорощ тем, что растения, которые мы видим на картинах, можно здесь увидеть и живьём. Они растут тут же, в патио. Их даже разрешают трогать.

Между прочим, вовсе не обязательно устремляться за идеальным музеем куда-то за океан. Аркадий Д., занимающийся переводами американских поэтов вот уже лет тридцать, вполне патриотично считает, что идеальный музей – это третий этаж Зимнего дворца, где находится коллекция импрессионистов.

29 мая. МЫ ПРОСПАЛИ 900-ЛЕТИЕ ПИТЕРА?

Петербургу идёт четвёртая сотня лет. Это если судить строго по календарю. На самом деле, один год жизни в этой части северного полушария среди бывших болотистых мест засчитывается за три. Следовательно, Питеру как минимум 900! Но были же в этом городе и годы, а то и десятилетия, сильнейших катаклизмов. Революционных и антиреволюционных преобразований. Накидываем ещё пару сотен лет за вредность.

Впрочем, если серьёзно, то реальный возраст Петербурга можно определить не сидя в пыльных архивах, а спокойно гуляя по выставке “Портрет города и горожан”. Между прочим, она занимает почти весь первый этаж корпуса Бенуа Русского музея. И в том числе левое крыло, которое было недавно отреставрировано.

Как тонко заметил один французский философ, женщину старят любовные истории, а города – просто история. Так вот, “просто история Санкт-Петербурга” столь богата событиями, словами и делами, а также фантазиями и чудесами, что этот город (по интенсивности бытия) уже давно догнал и обогнал многие европейские города, например, Вену, Стокгольм, Хельсинки и Копенгаген. Немаловажен и тот факт, что есть обычные города и есть города-мифы. Петербург стал городом-мифом за какие-то сто-двести лет.

Многие выдуманные герои русской литературы (и бедный Евгений, и майор Ковалёв, и Родион Раскольников, и блоковская незнакомка) спокойно разгуливают по улицам и проспектам нашего города не как призраки прошлых эпох, а как наши современники. Это один из главных парадоксов Петербурга: здесь история движется не по спирали, а по кругу. И поэтому все мы (в любой момент) можем оказаться или в прошлом, или в будущем. Сегодняшнего дня не существует. А будущее удивительным образом похоже на прошлое. Напомним, что жители Петербурга, которые живут внутри мифа, к подобным парадоксам уже давно привыкли. Вот и гигантскую выставку в корпусе Бенуа (здесь более 500 экспонатов) надо воспринимать как сегодняшний (сиюминутный) портрет города и горожан. Как одну общую картину. Это слегка противоречит здравому (и, если хотите, московскому) смыслу. Но мы тут, в Питере, сами с усами.

Конечно, для иногородних жителей и вообще для туристов установлены традиционные маршруты по выставке. При желании можно сосредоточиться на чём-то одном. Внимательно изучить парадный Петербург и жизнь при императорском дворе. Эта часть экспозиции занимает два-три зала. Монархистам она наверняка придётся по нраву. А любители недавнего прошлого, поклонники СССР и счастливой жизни при социализме с большим удовольствием смогут ностальгировать, рассматривая картины и скульптуры из 20-80 годов XX века. Это три-четыре зала. Много интересного ждёт на выставке и так называемых маргиналов (причислим к ним и бомжей). Картин, отражающих повседневную жизнь внутри дворов, даже дворов-колодцев, на выставке тоже хватает.

Но, как кажется, подобный избирательный подход к столь большому художественныму проекту был бы ошибочным. Подлинное удовольствие от разного Петербурга: нагруженного и праздного, молодого и старого, испытают те зрители, которым нравится порхать по эпохам – годам и десятилетиям. И тогда, вглядываясь, допустим, в офорт Мишеля Дамам-Демартре “Вид Мойки и Полицейского моста в 1812 году”, можно будет разглядеть самого себя среди пассажиров лодочки. Между прочим, этот дядечка в шляпе что-то кричит. Несколько слов нам удалось разобрать: – Петербургу не быть пусту, пока мы в нём живём!

6 июня. ПУШКИН КАК РОССИЙСКИЙ ИМПЕРАТОР

Пушкин – это государство в государстве. Если хотите, Александр Сергеевич Пушкин – это столица России. Можно развернуть это сравнение вглубь и вширь. Пушкин – это и есть наш самый настоящий российский император. Его любят все: и монархисты и немонархисты. В России Пушкин будет править вечно. Цари и президенты приходят и уходят, а Пушкин – остаётся!

17 июля. ВПАДАЕМ В ДЕТСТВО

Когда художники впали в детство, в потерянный рай, из-под их кисти вышла лирическая абстракция…

25 августа. МЫСЛЬ ЗАГУЛЯЛА…

Действие – мысль, ушедшая в загул.

Если вернётся, то хорошо. Если не вернётся – ещё лучше!

30 сентября. ДЕНЬ ИДЕАЛЬНОГО КВАДРАТА

Четвёрочка – циферка замечательная. Но её красота видна только поэтам, мечтателям и романтикам.

Для тех же, кто ходит по земле, цифра 4 – это всего лишь неуклюжее создание, готовое рухнуть при малейшем порыве ветра.

Но если наклонить голову к земле и посмотреть на четвёрочку снизу вверх, то мы увидим, что эта циферка всеми своими четырьмя ножками (человеческому глазу будут видны только две) довольно прочно упирается в небо. Вариант – в облака.

В прошлой жизни четвёрка была единицей, но из-за хронического авитаминоза она рассохлась на две половинки, две тростинки. Всё тот же вездесущий ветер подхватил более лёгкую половинку и приподнял над землёй. Получилась довольно-таки сложная композиция: единица как бы сгибает свою единственную руку в локте. Или машет ею на прощание.

Четвёрка хорошо ориентируется в пространстве. Когда ей надо идти на все четыре стороны, она идёт, не колеблясь.

Четвёрка влюблена в Четверг, и, если Гром не грянет, Арифметика не перекрестится, то Четвёрка выйдет замуж за Четверг и родит ему Идеальный Квадрат.

Забегая далеко вперёд прогресса и вообще всей метафизической истории, скажу, что день рождения Идеального Квадрата – 30 сентября.

Одна сторона Идеального Квадрата – это Вера. Вторая – Надежда. Третья – Любовь. Четвёртая – София (Мудрость).

Были годы, когда мы не слушались советов Четвёрки и в Идеальном Квадрате выбирали, как правило, одну сторону. То Веру, то Надежду, то Любовь, то Софию… Теперь же мы выбираем полноту бытия – все 4 стороны! День Идеального Квадрата объявляется праздником всех художников-авангардистов. И поэтов – тоже.

Пить в этот день горячительные напитки рекомендуется только из квадратных (как минимум, гранёных) бокалов, бросив туда 4 ломтика лимона.

11 октября. УЛЫБКА РАСШИФРОВАНА!

Слёзы Моны Лизы – шифр к её загадочной улыбке!

Чем меньше слёз, тем проще шифр?

9 ноября. ПОЭТЫ ТЯНУТСЯ К ПЕРФОРМАНСУ

Новый поэтический перформанс: два известных поэта вступились за честь оскорблённой рифмы и нечаянно оказались по разные стороны баррикады. Один поэт защищает честь “Века”, другой – честь “Человека”. А пули так и свистят у них над ухом. Между прочим, настоящие!

10 декабря. НУЖНОЕ – ПОДЧЕРКНУТЬ, НЕНУЖНОЕ – ЗАБЫТЬ

Вселенная – это картина, никогда не вылезающая из рамок.

Вселенная – это скульптура, которую на зиму забивают досками, подобно Аполлону в Летнем саду…

14 декабря. МЫ ПЬЁМ – ВСЁ НАМ МАЛО!

Картина – колодец. Когда пробуешь из неё напиться, узнаёшь, что жажда – вполне живописная вещь…

19 декабря. ЕЩЁ ОДИН ХЕППИ-ЭНД

Идеальная инсталляция: точка в конце предложения, а пустота – в начале…

2003